Дворец Хозяина Огня – самое большое строение из тех, что приходилось видеть семилетней Мэй. Его башни тянутся в небо подобно языкам пламени, крылья простираются за пределы взгляда, красные стены дрожат в летнем зное. Сам дворец кажется огромным драконом, готовым в любой момент вырваться из-под земли и взлететь. Это самое величественное зрелище, которое видела Мэй, и она с нетерпением ждет, когда окажется внутри.
Ее волнение длится недолго. Вскоре она осознает, что, несмотря на свою величественность, это всего лишь здание, и если это – дракон, то спящий, пребывающий в холодной глубокой дремоте.
Благородные представители Народа огня, населяющие дворец, считают себя драконами, и демонстрируют это миру каждым небрежно-высокомерным жестом. Они шествуют по красно-оранжевым залам дворца, улыбаясь скорее самодовольно, чем уверенно, и едва заметив ее, они выказывают свое превосходство без всякого намека на доброту или снисходительность. Она так устала от завуалированных жалости и разочарования на лицах родителей, что даже рада, что не видит этого у других, хотя знает, что это значит: при первом же случае ее уничтожат. В Народе Огня нет места жалости: сильный уничтожает слабого, как огонь поглощает все на своем пути.
Только во время своего третьего визита во дворец она, наконец, видит истинных драконов, что живут здесь. Ей не хотелось идти на тот обед. Эти скучные мероприятия были полны скрытых оскорблений и политических маневров, которые могли бы заинтересовать Мэй, если бы не были так бессмысленны. Она сказала об этом маме, но мама только улыбнулась в ответ своей улыбкой, не допускавшей возражений, и сообщила медовым, но твердым голосом, что им обязательно надлежит присутствовать, если они не хотят повредить карьере отца, а ведь Мэй этого не хочет, правда? Мэй кивает и надевает на лицо улыбчивую маску. Важно соблюдать внешние приличия, сказала ей мама, когда они впервые прибыли во дворец, и улыбка дамы должна говорить миру (то есть двору) только то, что сама дама хочет показать. Она должна быть хозяйкой своего лица, а не наоборот.
Истинные драконы сидят во главе банкетного зала, на малиново-золотом подиуме, в креслах, украшенных драгоценными камнями, которые переливаются в желтых отблесках пламени, вьющегося и изгибающегося вокруг них. Единственная общая черта, объединяющая их, - золотисто-желтые глаза, глаза, которые принадлежат существам, облаченным в чешую, а не в шелк, но огонь в их сердцах не допускает подобного сравнения, а Мэй уверена, что разница невелика. Каждый из них – полноправный дракон, хотя каждый – лишь еще одна личина этого невероятного зверя.
Тот, что сидит на центральном троне, самый старый из всех, если не самый опасный. Его тело высохло и покрыто шрамами, но власть, которой он когда-то обладал, и надменность, которая и сейчас при нем, все еще позволяют ему править.
По правую руку от него сидит его первенец, мужчина в расцвете сил. Его волосы стянуты назад в прическу воина, он широко улыбается, и это выражение подходит ему. Это улыбка хищника, довольного удачной охотой и сытно поевшего, снисходительная к тем, кто не противоречит ему, и – предупреждение для тех, кто мог бы попытаться. Ему известно, что он здесь самый сильный, и что трон вскоре перейдет к нему. Другие при дворе тоже знают это, поскольку даже имя, которое он носит, принадлежит дракону. Он силен и могуч, и может позволить себе благодушно улыбаться. Когда он поворачивается к тому, кто сидит справа от него, его лицо выражает нечто, напоминающее доброту.
Этот очень похож на своего отца, та же широкая улыбка, такое же красивое лицо. Его улыбка также выражает благоволение к окружающим, но в ней нет уверенной силы его отца. Ему еще не приходилось сражаться за власть в этом мире, и он наивно полагает, что ему и не придется этого делать. Он излучает благодушие, не осознавая, что оно тоже имеет свою цену, и хотя у него есть власть и сила, у него нет инстинкта убийцы и свирепости, которую при необходимости он сможет разбудить в себе, и это может привести его к гибели.
Слева от самого старого, иссушенного дракона, сидит его второй сын. Он лишь немногим похож на брата, и это выражается в его улыбке. Если у брата она – широкая и уверенная, то у него – тонкая и узкая, она несет в себе обещание боли. Это выражение хищника, готового броситься на свою жертву, губы слегка приоткрыты в предвкушении, углы рта приподняты, чуть поблескивают острые фарфорово-белые зубы. Он знает, что там, за подиумом – яма со змеями, и сам он не принадлежит к ним лишь потому, что родился драконом. Тем не менее, он не проявляет страха, потому что он – дракон, а они нет, и даже сотни гадюк будет недостаточно, чтобы повергнуть одного единственного дракона.
Слева от него сидит не его первенец, но та, в ком он хочет его видеть. Ее улыбка – отражение отцовской, хотя в ней сквозит какая-то расчетливость. Она – всего лишь детеныш, в ней нет мощи взрослого дракона. Пока. Змеиная яма не вызывает у нее опасений, потому что хотя огонь дракона пока не принадлежит ей, но его хитрость ей доступна, и пока ей этого достаточно. Усмешка, искривляющая углы ее заостренного лица, способна рассказать многое внимательному наблюдателю, однако таких очень немного. Для большинства – это обычное выражение маленького ребенка. Именно этого она и добивается. У нее пока нет нужды ни в страхе, ни в почтении, поэтому она позволяет им думать все, что угодно. Ее взгляд пересекается со взглядом Мэй, и в безднах золотистого пламени в ее глазах, кажется, танцуют смешинки. Она знает, что Мэй видит в ней именно то, чем она является, но она так же знает, что та осознает, кем однажды ей предстоит стать.
Поодаль от нее сидит ее брат, рожденный раньше нее, но задвинутый в самый дальний конец иерархии. На его лице нет улыбки, лишь хмурое выражение того, кто знает, что его обидели, но пока не знает, как ответить на оскорбление. На нем не проявляется ни тонкой хитрости его сестры, ни тихой смертоносности отца, ни грубой силы его дяди. Он – юный дракон, его конечности слишком длинные и неловкие, а крылья, кажется, только придавливают к земле, но от этого он не перестает быть драконом. Сердитый взгляд, которым он окидывает зал, ничем не прикрыт: он честен. И это заставляет глаза Мэй задержаться на нем дольше, чем следует.
Тонкие пальцы ее матери смыкаются на руке Мэй, и мягкий голос ровно выдыхает ей в ухо, пока ее уводят в сторону, что это – королевское семейство, и неприлично смотреть так пристально. Мэй медленно кивает и подавляет невнятное извинение, которое уже готова была по привычке пробормотать. Она поворачивается спиной к гадюкам, скользящим вокруг в шелковых одеждах, снимает улыбку с вешалки на своем лице и, не задумываясь, позволяет ей упасть на пол. Выражение, которое занимает ее место, - это смешение презрения, скуки и отвращения. Это не то выражение, которое присуще семилетнему ребенку, и уж точно не то, которое следует носить юной госпоже, но оно именно ее, и этого достаточно.

Пилат: Истина, Истина! Что такое Истина?!
Христос: Истина - она то, что с неба.
"С неба обычно падают снег, дождь и парашютисты" (с) Домбровский

Добавлено (28/03/2010, 18:11)
---------------------------------------------
только я переведу одну главу ок? а то там оч много

Автор: Kyatto no Edo
Переводчик: Shadowdancer
Источник: здесь.
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Зуко/Аанг
Жанр: юмор
Предупреждение: СЛЭШ
Дисклеймер: персонажи принадлежат богу по имени Брайк, гениальная идея - автору фика, право на ваши комменты - мне )

-Просто сделай вот так!..
Зуко сделал обратное сальто, выбросив ногу в сильном широком толчке, сопровождавшемся горячей лентой пламени, а затем приземлился в идеальной стойке. Его тяжело вздымавшиеся плечи и капельки пота, блестевшие на груди, были единственным напоминанием о том, что он вообще занимался какими-то физическими упражнениями. Аанг наблюдал за ним очень внимательно, словно впитывая каждую деталь. Он сделал глубокий вдох и попытался повторить то, что показал ему Зуко, но сбился уже во время сальто и грохнулся задом об землю. Зуко вздохнул и покачал головой, на губах его мелькнула усмешка. Он подошел к мальчику и помог ему встать на ноги.
-Ты слишком напрягаешься, - объяснил он, приподняв ногу Аанга за колено. – Силы надо приложить ровно столько, чтобы вызвать инерцию и создать достаточно большое пламя. Ногой ты просто задаешь ему направление, - он выпрямил ногу Аанга, когда она оказалась на уровне его бедра, показывая движение, которого хотел от него добиться. – Вот так.
-Не знаю, - вздохнул Аанг, когда Зуко отпустил его. – Для чего мне это вообще нужно?
-Самозащита, - констатировал Зуко так, словно это знал любой дурак. – Если на тебя напали, например Азула, это самый быстрый способ уйти с линии огня и одновременно ударить в ответ.
-…Логично, - Аанг глубокомысленно кивнул. – Хорошо. Давай еще раз.
Его учитель отошел назад, когда Аанг с разбегу ушел в задний кульбит и выстрелил мощным пламенем. Он приземлился, согнувшись и тяжело дыша. Зуко улыбнулся и одобрительно кивнул, затем снова помог ему подняться. Похлопал его по плечу и протянул ковш с водой. Аанг взял, вылил половину на себя и посмотрел на Зуко, ожидая дальнейших инструкций.
-На сегодня достаточно, - сказал Зуко, вытирая тыльной стороной ладони пот со лба. – Давай-ка ненадолго присядем вон там на скамейку и расслабимся.
-Конечно, - Аанг кивнул, небрежно натянул рубашку и даже не подпоясал ее. Он сел на край скамейки и устремил нетерпеливый взгляд на дом вдалеке.
Зуко оделся и расположился рядом. Он проследил за взглядом Аанга, и на его лице отразилась озабоченность. Аанг тихонько вздохнул и посмотрел под ноги, сцепив пальцы. Они занимались уже несколько часов, он здорово вымотался, и в отличие от остальных тренировок в овладении стихиями, здесь добавилось еще одно отягчающее обстоятельство – постоянный жар. Ему казалось, что за всю свою жизнь он еще так не потел. Его поражало, как легко с этим справляется Зуко. Но даже при всем этом его мысли постоянно устремлялись прочь, чтобы снова вернуться к той же беспокойной теме. Катара.
-Что-то не так? – спросил Зуко после нескольких минут непривычного молчания. Обычно мальчик болтал без умолку, как ёжемартышка, поэтому сейчас он испытывал неловкость.
-Нет… - ответил Аанг, потом снова вздохнул. – Да… Наверное. Не знаю…
-Я могу чем-то помочь? – Зуко, у которого никогда не было друзей, чувствовал, что должен сделать все возможное в такой ситуации, иначе он был бесполезен.
-Я не уверен… - юный аватар ненадолго замолчал, потом все же решился. – Что тебе известно… о девушках?
-О девушках? – принц выглядел озадаченным, одна его бровь поползла вверх.
-Да… - Аанг попытался объяснить. – Ну… как с ними обращаться… целовать, например…
-Целовать? – озадаченность Зуко никуда не делась – только здоровый глаз стал еще больше.
-Ну дело вот в чем… - Аанг огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что рядом никого нет. – Перед самым вторжением я остался с Катарой… Мы разговаривали… И потом… Не знаю, о чем я думал… то есть, знаю, я думал, что должен погибнуть… Поэтому я поцеловал ее! И улетел. Но она ничего не сказала… и не сделала… Словно вообще ничего не случилось! Что мне делать?.. Я ей не нравлюсь?.. Я ничего не умею? – его сияющие глаза были полны тревоги.
-Постой… Погоди. Что? – Зуко с трудом осознал то, что услышал. - …Ты ее поцеловал?
-Да… - на щеках Аанга выступил румянец.
-И?..
-Ничего… - Аанг вздохнул. – Поэтому я растерян… Я не знаю, что сделал не так… Что если она не хочет быть со мной, потому что я не умею целоваться?
-Почему ты меня-то об этом спрашиваешь? Разве не к всезнайке Сокке вы обычно обращаетесь?
-Ну… обычно, да… Но последний раз, когда я спрашивал у него совета по этому поводу, он ошибся, - Аанг сказал это извиняющимся тоном, словно Зуко был последним, кому он мог бы вообще задать такой вопрос.
-Тогда почему я?
-Ну… ты старше… У тебя есть опыт с девушками… так?
Зуко вернулся мыслями к своей жизни на корабле, затем – к своей жизни беженца, к короткому свиданию с Джин, потом – к Мэй. У него действительно был кое-какой опыт, по крайней мере, с ней. – Да… думаю, да.
-Что мне делать? – спросил Аанг, заглядывая ему в лицо. – Как мне научиться правильно целоваться? Я должен снова понравиться ей. Я должен!
-Я не уверен… - ему не хотелось признавать, что он целовался с сестрой, когда они были детьми, в палатке из одеял на ее кровати. Это был редкий случай, когда они пришли к согласию. Если они хотели быть успешными в браке, как их родители, нужно было знать, что делать. Остальной опыт он получил, уделяя все свое внимание Мэй, и получая в ответ ее. Так он, в общем-то, и научился… Просто делая это. – Это не то, что я могу объяснить.
-Аа, - Аанг не смог скрыть разочарования. После минутного размышления, он снова поднял глаза: его щеки порозовели, а на губах появилась неуверенная улыбка. – А что если… Может, ты… покажешь мне?
Если до этого Зуко выглядел совершенно озадаченным, то теперь он был просто выбит из колеи: он вытаращил глаза, щеки покраснели на мгновение, а затем он побледнел.
-Что?.. Ты хочешь, чтобы… чтобы я… показал тебе? Как?
Аанг пожал плечами и нахмурился, осознав, что выдвинул эту идею необдуманно. Он не мог позволить Зуко показать ему, как это делается с Катарой, даже если бы это помогло ему. Кроме нее, оставалась Тоф, но он знал, что она погребет Зуко под каменной лавиной, если кто-то из них предложит ей нечто подобное. Можно попросить его поцеловать Сокку… но тот был таким нервным, что мог прыгнуть с обрыва от такой перспективы. Оставалась только одна возможность… и Аанг почувствовал, как жар из живота поднимается к его щекам.
-Ну… эээ… - теперь все его лицо горело. Он поковырял землю носком сапога. – Ты и я… мы могли бы…
-Что? – воскликнул Зуко и отскочил на фут от Аанга, словно тот только что предложил прыгнуть в жерло вулкана.
-Это единственный способ для меня научиться! – лицо Аанга выражало отчаянную решимость. Затем оно снова смягчилось, и щеки порозовели. – Пожалуйста?..
Зуко уперся локтями в колени, сплел пальцы и положил на них подбородок, задумавшись. Через минуту он громко вздохнул, провел рукой по взъерошенным волосам и выпрямился.
-Ладно… - сказал он, очень серьезно глядя в глаза Аангу. – Только быстро, - он повернулся и сел верхом на скамейку лицом к мальчику. Аанг сделал то же самое. – Придвинься…
-Что теперь?.. – спокойно спросил Аанг, когда их лица застыли в паре дюймов друг от друга.
Зуко оглянулся через одно плечо, затем через другое, проверяя, чтобы вокруг никого не было, и посмотрел Аангу прямо в глаза.
-Теперь… начнем урок…
Юноша приложил правую руку к лицу Аанга, – тот слегка дрожал от волнения. Он знал, что это было неправильно, знал, что этого делать не следует. Не только из-за того, что оба были мальчишками, но, прежде всего, потому, что аватар был намного младше. Физически, по крайней мере. Одно дело, что мальчик хотел завоевать четырнадцатилетнюю Катару, другое дело – семнадцатилетний Зуко… Его желудок стянуло в узел. Было неловко и странно. Что если их увидят? Что случится?
-Зуко?.. – мягко позвал мальчик, когда лицо Зуко было в дюйме от его лица, но ничего не происходило.
-Да.
Зуко глубоко вдохнул, выдохнул через нос и облизал губы. Его ресницы, дрогнув, опустились, когда он мягко притянул лицо Аанга к себе и слегка коснулся его губ. Поцелуй был мягким и нежным, сознание Зуко не позволило ему сделать больше. Он не мог не заметить, какими мягкими и теплыми были губы мальчика. Они подходили идеально. И он не был так неуклюж, как ему казалось. Через несколько секунд Зуко отстранился, глядя на Аанга с беспокойством. Острое чувство вины пронзило его насквозь. Он ждал худшего.
-Я… - начал Аанг.
-Да…- Зуко смущенно отвел глаза. – Нам не следовало этого делать…
-Нет… - Аанг покачал головой. – Просто… Мне кажется, я поцеловал Катару лучше, чем ты сейчас. Я не младенец, Зуко! Если ты так целуешь девушек, то, наверное, это мне следует поучить тебя! – он улыбался, в голосе его отчетливо слышался смех. И все же он покраснел: факт оставался фактом – он только что целовался с Зуко.
-Что? – Зуко приоткрыл рот от изумления. Поведение Аанга снова озадачило его. – Это… Этого было недостаточно? Ты же еще ребенок!
-Мне сто двенадцать, - спокойно ответил Аанг. – Фактически я старше тебя.
-И все же…
-Ну же, Зуко… Пожалуйста? – взмолился Аанг. – На этот раз по-настоящему!
Зуко снова вздохнул, затем облизнул губы и посмотрел на него. Кивнул.
-Хорошо. Только потом не придуриваться… ясно?
-Обещаю, - мальчик усмехнулся и вернулся в прежнее положение, приготовившись.
Используя ту же руку, которой придерживал лицо Аанга, Зуко нагнулся и прижался губами к губам мальчика. В этот раз поцелуй был крепче, в нем был натиск. Аанг тихонько пискнул от удивления, но быстро откликнулся, прижимаясь губами в ответ. Тогда Зуко раскрыл губы, скользя в разных направлениях, примеряясь к губам Аанга. Когда юноша слегка прикусил его нижнюю губу, тот задохнулся, пропуская Зуко дальше. Именно здесь юноша обнаружил его неопытность. Едва почувствовав язык Зуко у себя во рту, Аанг замер, не зная, что делать. Зуко попробовал слегка щелкнуть языком по языку ученика. Аанг издал тихий звук, похожий на стенание, и попытался повторить то, что делал Зуко.
Почему-то это напугало его: стон Аанга и ощущение его языка во рту взволновали Зуко настолько, что его лицо вспыхнуло, а в животе разлился жар. Его рука соскользнула с лица Аанга, обхватив его затылок, а другая вцепилась в ткань его туники. Аанг обеими руками сжимал ткань рубашки на плечах принца. Низкое рычание вырвалось из гортани Зуко, и их языки встретились в жарком танце. Зуко тихонько зажал язык Аанга зубами, нежно посасывая его, вырвав еще один приглушенный звук из его горла. Их губы снова слились на мгновение перед тем, как они оторвались друг от друга, тяжело дыша. Лица у обоих горели, глаза блуждали. Зуко погладил Аанга по щеке большим пальцем и слегка улыбнулся прежде, чем выпрямиться.
-Это было… - Аанг задохнулся. С пылающим лицом он, наконец, отпустил рубашку Зуко и уронил руки на колени. – Это…
-Это… - усмехнулся Зуко, и его грудь все еще вздымалась, пока он пытался восстановить дыхание, - то, как целуют девушек.

Пилат: Истина, Истина! Что такое Истина?!
Христос: Истина - она то, что с неба.
"С неба обычно падают снег, дождь и парашютисты" (с) Домбровский

HeegCrak, неа. Антон совершенно прав (я тоже в свое время успела полазить по сети в поисках дифференциации). Но в данном случае я предпочла ориентироваться на указания автора, а у нее - слэш с рейтингом Т. В нашей классификации это равно PG-13.
А вообще, это же юмор, не стоит так уж серьезно к нему подходить )

[cut=Просто в твоем переводе: ]
Она закатила глаза, - казалось, незнакомец точно знает, что он делает.
Аанг понятия не имел, что он делает.[/cut]

Оказывается нет, он знал что делает(отчасти)

*окинула внимательным взглядом имена читателей* Упс! О_о Одни мальчики, однако ))) Отличный фик, я это знала!

Пилат: Истина, Истина! Что такое Истина?!
Христос: Истина - она то, что с неба.
"С неба обычно падают снег, дождь и парашютисты" (с) Домбровский