Едем дальше;)

Автор Flamma
Бета отсутствует
Жанр Romance
Пейринг оригинальностью не отличается – Зуко/Катара
Рейтинг 13+
Статус закончено
Место и время действия Западный храм воздуха, хронологически между 12-й и 13-й сериями третьего сезона
Условия публикации размещайте на здоровье, но не забудьте "шапку" и ссылку на источник – этот сайт.
Отречение Все права принадлежат их законным владельцам

Прекрасная в своем гневе, она швырнула ему в лицо:
– Если только ты оступишься, если дашь мне малейший повод заподозрить, что ты можешь причинить вред Аангу, тебе больше не придется беспокоиться о своей судьбе, потому что твоя судьба оборвется навечно, – и хлопнула дверью.
Полночи принц ворочался с боку на бок, не понимая, почему, устав так сильно, он никак не может уснуть. В ушах звенели слова Катары, несправедливые и заслуженные одновременно.
Зуко сел на постели. Тишина теплой ночи была наполнена предчувствием. Еле заметный ветерок влетел в окно, коснувшись разгоряченного нагого плеча, овеяв целительной прохладой лицо. За окном неведомая птица завела тихую и печальную песню, одинокую, как эти обезлюдевшие места, а принц Зуко окончательно потерял надежду уснуть.
Полуодетый, он вышел из комнаты, решив набрать воды в фонтане: вечером Катара чистила его, и там был единственный источник пригодной для питья воды во всем заброшенном храме. Путь Зуко пролегал мимо спальни Аанга. Проходя мимо его двери, принц невольно замедлил шаг и зачем-то прислушался, как будто желая услышать дыхание недавнего противника. Зуко замер у двери в комнату аватара, опустив голову, думая о странных поворотах собственной судьбы. Если бы несколько лет назад он оказался ночью у этой комнаты!.. Тогда все сложилось бы иначе. Зуко мысленно благословил неведомый высший смысл своей жизни за то, что этого не случилось. Нельзя сказать, что перелом дался ему легко, болезненная гордость еще теплилась на дне сердца, но теперь он твердо знал, что должен победить ее, потому что она могла помешать ему на избранном ныне пути – пути истинной чести.
– Ты! – грозный шепот раздался за спиной у Зуко, и ледяной кинжал повис в опасной близости от его горла.
Не оборачиваясь, Зуко задержал дыхание, обуздывая вспыхнувшую в нем инстинктивную реакцию защиты.
Катара. Он даже знал, какого цвета сейчас ее глаза. Они должны были блестеть тем особенным стальным светом, который он видел в них на Северном полюсе, когда она сражалась изо всех сил, защищая Аанга.
– Я чувствовала, что ты попытаешься совершить что-то мерзкое. Но я тебе не позволю, – с этими словами Катара скользнула между ним и дверью в комнату аватара.
– Если бы я хотел, я бы уже сделал, – миролюбиво поднял руки Зуко. – У меня было достаточно времени.
Катара была прямо перед ним, меньше, чем в шаге. Он слышал ее дыхание, казалось, даже стук ее сердца отдавался у него в висках. Ей тоже было жарко, хотя она оставила на себе лишь белую нижнюю одежду, в которой обычно купалась. На смуглой коже выступила едва заметная испарина. Она не опускала кинжал, но Зуко почему-то не было страшно. В голове у него мелькнула шальная мысль, что умереть от ее руки прямо сейчас в эту томную, невыносимо длинную ночь было бы счастьем. Со слабой усмешкой он спросил:
– Кстати, а что ты сама делаешь ночью у двери Аанга?
Катара растерянно моргнула, но тут же быстро ответила:
– Я охраняла его. Я же сказала, что буду следить за тобой, так что не надейся подобраться к Аангу незаметно.
Она лгала? Секундное замешательство не ускользнуло от внимания Зуко. Он пристально посмотрел в глаза Катаре, и … трепет бархатных ресниц выдал ее с головой.
– Катара! – с насмешливым укором протянул он. – Не обманывай: это нехорошо.
Синие глаза изумленно расширились:
– Нет, я не… – ледяной кинжал бессильными брызгами упал на пол.
– Ну-ну, – все с той же снисходительной лаской в голосе успокоил ее Зуко, – не продолжай. И все же, Катара, он еще ребенок. Как можно…
Божественная ярость на ее лице. Она сама не знает, насколько хороша в такие минуты.
– В чем ты меня подозреваешь?
– Да ни в чем, девочка, не волнуйся так! Мне просто захотелось тебя подразнить, – Зуко склонился к ней, опершись локтем на дверь у нее за спиной, и почти на ухо прошептал: Это останется нашим секретом, я никому не скажу…
Закончить он не успел, потому что ледяной обруч сжал его горло.
– Не смей, – коротко произнесла Катара. – Мне нечего стыдиться, так что не смей говорить со мной так. И я тебе не девочка, а воин племени воды – смогу постоять за себя.
Вода стекла прохладным душем, оставив мелкую россыпь капелек на коже плеч и груди. Катара опустила руку и смело смотрела на него.
– Ты воин, – согласился Зуко, – и ты девочка. Маленькая робкая девочка. Не отрицай, я вижу это.
– Да что ты видишь? – запротестовала Катара.
Самодовольный наглец взялся судить о ней? Словно не знает, через что прошла "маленькая и робкая" девочка по его милости! Словно забыл, что ей пришлось преодолеть, чтобы стоять здесь, перед ним, так близко…
Зуко скользнул взглядом снизу вверх: по узкой лодыжке, по амфорному изгибу бедра, выше и еще выше по изящной полусфере груди, по нежной шее, встретился с потемневшей синевой ее глаз. Она быстро отвела взгляд и покраснела до корней волос.
Катара чувствовала кожей, как взгляд янтарных глаз принца словно бы касался ее, как обжигал и будоражил в ней что-то, чего она сама в себе не знала. Так на нее никто еще не смотрел. Она привыкла к восхищению, к затаенной нежности, к почтению или мальчишескому бахвальству. Даже Джет был иным: его взгляд говорил больше о нем самом, чем о ней. Но Зуко словно заново создавал ее из воздуха, под его взглядом она внезапно ощущала, как таинственно прекрасно ее тело, как притягательны его изгибы, очерченные еще так целомудренно. Узнавая себя в той Катаре, что отразилась в глазах принца Зуко, она дивилась тому, как нужен был ей его взгляд, чтобы обнаружить в себе эту terra incognita. Океан внутри нее волновался и грозно зашумел жарко прилившей к лицу кровью.
Зуко молчал, хотя они оба понимали, что он оказался прав: она действительно была робкой девочкой, смутившейся от одного нескромного взгляда в свою сторону.
– Я вижу… тебя, – сказал наконец принц, с трудом выдавив эти слова из внезапно пересохшего горла.
Катара не спешила снова посмотреть ему в глаза.
– Я не такая трусливая, как ты думаешь, – неожиданно прошептала она. – Я докажу.
И – больше самой себе, чем ему:
– Я смогу.
Глядя в пол, Катара шагнула ему навстречу, преодолев то небольшое расстояние, что до сих пор разделяло их, положила руки ему на плечи, несмело прижалась к нему и потянулась к губам.
Сердце глухо забилось. Зуко слышал, как в нем где-то в глубине вспыхнул древний огонь, как гулкие удары там-тама зазвучали в каждой жилке, и до кончиков пальцев его охватила легкость и сила. Зуко притянул девушку еще ближе к себе. Она податливо изогнулась в его руках, и узкая полоска обнаженной кожи на ее талии обожгла его ладонь. Зуко смутно чувствовал, что загоревшийся в нем огонь ничем не похож на разрушающее пламя, которое он знал до сих пор. Катара в его объятиях была источником и целью этого огня, началом и концом всего. Зуко даже не понял, а просто ощутил всем сердцем, что это пламя в нем – настоящее, что прежняя магия огня и годы обучения были только приготовлением к нему. Еще мгновенье он помедлил, наслаждаясь близостью Катары, ее внезапным порывом, который, без сомнения, пройдет через минуту и больно аукнется ему позже.
Потом Зуко прикоснулся к ее губам, благоговейно целуя их, как святыню, не смея требовать большего, чем она сама готова отдать. Коснулся обветренными губами воина, встречая нежность ее поцелуя в ответ. И когда Катара, захваченная тем же вихрем, что кружил голову ему самому, обвила руками его шею, положила прохладную ладонь на затылок, ласкающим жестом провела по щеке, мир ушел из-под ног принца Зуко.
Тем не менее несколько секунд вся вселенная принадлежала ему, потому что вся она была в той девушке, что закрыла синие глаза и поцеловала заклятого врага. Когда эти мгновения окончились, когда она замерла в его объятиях, еще не осознавая пробуждения, когда отпрянула в испуге, Зуко не удерживал ее. Закрыв глаза, он старался запомнить тонкий запах ее волос: роса на рассвете, неуловимый аромат первого снега, зовущий и напоенный обновлением жизни воздух на весенней реке…
Она не ушла, она по-прежнему почему-то преграждала ему путь. Катара почти не дышала, еще чувствуя поцелуй Зуко на своих губах и боясь его самого, стоящего в шаге от нее. Та страсть, та покоряющая ласка, что она только что ощутила в нем, были чем-то совершенно неизведанным. Она была побеждена, она признавала в глубине души, что понятия не имела, с чем играет, безрассудно подлетая к этому пламени. Но это поражение странным образом пугало и пьянило ее, как самая большая победа.
А сам победитель отступил назад и опустил голову так, что его темный шрам показался Катаре маской, скрывающей подлинное лицо принца-отступника. Потом, не говоря ни слова, не взглянув на нее, Зуко зашагал прочь.
Мерное дыхание ночи отзывалось в нем почти болезненной тоской. Она стояла там, позади, в тускло освещенной луной сводчатой галерее. Беззащитная и сильная, она только что позволила ему приблизиться к такой магии огня, которой он еще не знал, и только что испытала на нем всю власть своей женственности. Она заслонила собой Аанга, потому что видела в нем единственную надежду мира. Она защищала того, кто смог простить ненависть, вражду, убийства, но ни за что не простил бы, если бы Зуко отнял его мечту о счастье. Эта девушка, в сердце которой была судьба городов и племен, – она никогда не будет принадлежать ему.
Катара, чьи руки нежны и прохладны, Катара, его синее пламя…

Love_is_tears, скромность украшает автора)))
Хэппиэнд – это сложно, сами понимаете. В "Дне Аватара" были намеки на катаанговский хэппиэнд, только показано в рассказе, скорее, то, что было после "и жили они долго и счастливо". Зуко и Катара – пара интересная, но, думая о них, я не могу увидеть их перед алтарем или нянчащими детей, не могу даже представить их сбежавшими от всех на тропический остров пить на террасе изумрудный мохито))))
Хотя … Зуко, Катара, остров – в этом что-то есть) Кажется, Вы только что помогли зародиться идее, из которой, буде не испорчу, что-нибудь может вырасти.

D@nte, Dimusion, и вам спасибо за отзывы!) Вот только, Dimusion, нельзя ли уточнить, от чего "резкий" переход к зукатаре?

Ладно, суть замечания мне теперь ясна. Dimusion, Ваш взгляд на чувства Катары просто не совпал с моим. Я увидела несколько более сложную гамму эмоций в ее душе, чем "люблю Аанга" - щелчок пальцами - "люблю Зуко!". Но я придерживаюсь той точки зрения, что в итоге текст судит именно читатель, поэтому мне ничего не остается, только развести руками. Если Вы прочитали это так, то Ваше восприятие тоже правомерно.

П.С. Ай, нет, стойте....

Поискала по словарям, но не нашла пока указаний, что какой-то из предлогов предпочтительнее. Вроде бы равноправные варианты

Мне кажется, тут одной причины мало. Я пыталась понять, почему создатели распорядились сердцем Катары именно так, и решила, что, наверно, она все же любила Аанга и сильно. Только любовь - многоликое и такое неподконтрольное чувство! Где-то там, глубоко-глубоко внутри нас, может быть запрятано такое, в чем мы себе сами не сознаемся, потому что это противоречит нашим решениям, нашей роли в семье, тому, как мы сами себя представляем. Чувство к другому мужчине вполне могло жить в душе Катары, но не потому что она всерьез хотела оставить Аанга и быть с Зуко, а как что-то иррациональное, запретное. Понимаете, о чем я? Перед лицом смерти люди обычно куда беспощаднее анализируют собственную жизнь, им уже нет необходимости притворяться. Именно поэтому в этом этюде Катара - старуха, ну и еще потому, что в пожилых людях, которые достойно прожили свою жизнь, обычно есть непонятное обаяние и даже загадка, разгадывать которую бывает интересно.

Отдаю на ваш суд рассказ в не-карамельном вкусе.

Автор Flamma
Бета отсутствует
Жанр Romance
Пейринг Тоф/оригинальный мужской персонаж (обращаю внимание читателей, чувствительных к таким вещам: вас предупредили!)
Рейтинг без ограничений
Статус закончено
Условия публикации размещайте на здоровье, но не забудьте "шапку" и ссылку на источник – этот сайт
Предупреждения оригинальные персонажи, постсюжет
Отречение Все права принадлежат их законным владельцам

Слепые барсуки! За что это свалилось на ее голову?
Невысокая девушка в зеленом платье сердито топнула ножкой. Листики на миртовой веточке в высокой прическе согласно качнулись: и правда, за что?
К своим двадцати годам Тоф Бей Фонг не только была одним из лучших магов в Царстве Земли, наследницей богатого рода и настоящей национальной героиней – она к тому же входила в Совет Учителей, что накладывало определенные обязательства. Из-за своих проклятых обязательств она и была вынуждена возиться с этим странным парнем.
Через некоторое время после окончания войны стало ясно, что в отдаленных районах Царства или совсем нет магов земли, или те, что есть, не получили должной подготовки и потому не могут использовать свои возможности в полную силу. Мастера из городов и деревень, меньше пострадавших от войны, ехать никуда не желали – понятное дело! Тогда была в спешном порядке создана комиссия, учитывавшая и распределявшая на обучение магов из отдаленных провинций.
Царству Земли нужны были тысячи магов! Земля, измученная столетием войны, нуждалась в очищении и лечении. Разрушенные деревни и дороги надо было восстанавливать. Система доставки грузов работала из рук вон плохо.
Однако, как водится, государственная комиссия быстро погрязла в бюрократии и взяточничестве. Талантливым провинциалам, которые желали быть полезными своей стране, приходилось месяцами дожидаться приема у чиновника, выдававшего справку, печать на которой ставил его коллега за соседним столом … в порядке очереди по записи в конце следующего квартала. Многие, не выдержав волокиты и будучи не в состоянии оплачивать съемный угол в Ба Синг Се, уезжали назад, в сердцах посылая проклятия всем чинушам.
Примерно через пять лет после Победы Аанг очередной раз посетил Ба Синг Се, что называется, с официальным визитом. Его принимали на высшем уровне, для него и его друзей были открыты все двери. Все двери из тех, что существовали официально. Аангу показывали школы магии земли для детей и индивидуальные занятия со взрослыми. Дети смеялись шуткам Аанга, маги, проходившие переподготовку, кланялись и рассказывали, как рады они иметь возможность учиться по-настоящему, но все это была лишь парадная сторона дела. Аанг прибыл в столицу с побережья, он видел своими глазами, как обстоят дела в тех местах и с каким трудом налаживается мирная жизнь.
Аватар недолго оставался в Ба Синг Се и вскоре отправился в Омашу. И, конечно, по пути он навестил загородную усадьбу Бей Фонг. Там после радостных приветствий, рассказов о последних новостях и дружеского ужина он позвал Тоф на разговор тет-а-тет. Никто не знал, о чем они собираются беседовать, но Катара на всякий случай предложила им пойти в парк подальше от дома: "Как можно дальше, дорогой". Предусмотрительность Катары оказалась совсем не лишней. Тоф вернулась сердитой, Аанг довольным, а на утро садовник едва не упал в обморок от вида раскуроченной липовой аллеи.
Так Тоф Бей Фонг стала главой Совета Учителей. И она не раз потом пожалела о своем решении! Совет Учителей стал известным негосударственным объединением магов, добровольно учивших других. Скоро в Совете было около пятидесяти сильных магов, и как ни ставили чиновники им палки в колеса (разумеется, с улыбкой и под предлогом содействия), дело потихоньку налаживалось.
Одна беда: к Тоф в ученики хотели решительно все. Она почти привыкла утром спотыкаться о спящее тело очередного самородка из дальней провинции, приехавшего учиться у Великой Слепой. Он проделал долгий путь с обозом торговцев и в одиночку на конестраусе, шел пешком и ползком, отдал последние деньги за билет на речной паром, и вот, оборванный и голодный, он перед лицом Тоф клянется слушаться ее во всем, только возьмите его в ученики! Тоф посылала претендента на кухню к экономке поесть и помыться, а после полудня на площадке, образовавшейся на месте бывшей аллеи, экзаменовала талантище из Вилков-под-Горой.
Она почти привыкла слушать расстроенные вопли и уверения, что надо только потренироваться, и все у него получится: он же лучший маг в своей деревушке. Покачав головой, Тоф приказывала выдать ему узелок с едой и деньги на обратную дорогу и выпроваживала провалившегося претендента. На бездарей она свое время не тратила: их было слишком много.
Для нее показательно было и то, что по большей части они все же осознавали свою никчемность и уходили сразу после экзамена. Тоф не знала, что на выходе из усадьбы некоторых неудачников поджидал внук экономки, который совал им глиняный кружок с изображением летающего кабана. С таким ярлычком можно было попытать счастья у тех, кто все же удостоился чести учиться у госпожи Бей Фонг.
Но с этим – слов нет, как его назвать! – не помогало ничто. Он осаждал ее дом три недели, снова и снова находя способ проникнуть на территорию усадьбы, чтобы упасть ей в ноги. Он говорил, что умрет, если Тоф не будет с ним заниматься. Она слышала подобное от многих, и на нее не действовали такие уговоры. Но этот парень не сдавался.
Что раздражало ее больше всего: она не всегда могла разобрать, где правда, где ложь в его словах. В присутствии Тоф его жалкое сердчишко начинало колотиться, как у зайца, вибрации земли были такими, что она могла только махнуть рукой, даже не пытаясь понять, что это с ним. Судя по голосу, он уже не безусый юнец, можно сказать, мужчина. Высокий, косая сажень в плечах и вроде не дурак – мог бы найти себе лучшее занятие в жизни, но не желает понимать, что ему никогда не стать хорошим магом. И почему охрана ему сочувствует и делает вид, что не замечает, как он перелезает через изгородь?
Однажды Тоф подкараулила его сама рано утром, когда он, ругаясь вполголоса, лез через колючие ветки боярышника в дальнем углу парка.
– Слушай, как тебя там, – без предисловий обратилась к нему Тоф, и непрошенный гость так и замер в цепких объятиях боярышника. – Я понимаю, что ты парень упертый и долго еще можешь испытывать мое терпение. Но, не будь я Тоф Бей Фонг, я не буду тебя учить, потому что у тебя нет даже половины дара многих из тех, кто уходил отсюда несолоно хлебавши. Если я буду заниматься с каждым посредственным магом, который ко мне приходит, у меня не будет времени на действительно толковых учеников. Усек? А теперь слезай с моей изгороди и топай домой.
Он, конечно, понял Тоф по-своему: спрыгнул на землю, поклонился и снова завел песню о том, что для него эта учеба – вопрос жизни и смерти. К своему ужасу, она чувствовала, что он не лжет. И еще чувствовала на себе его взгляд. Непривычный такой взгляд, от которого она – страшно подумать – смущалась!
К исходу второй недели за него просили все домочадцы и даже Кана, очень талантливая девочка, учившаяся у Тоф в то время. Кана радовала ее своими успехами, и было ясно, что скоро она вернется в родные края, чтобы там приносить пользу людям. Так этот нахал смог о чем-то пошептаться с ней и переманить на свою сторону! С тех пор Кана таскала ему по вечерам еду с кухни и иногда вздыхала в присутствии Тоф: мол, упорство некоторых людей не может не вызывать сочувствия.
– Его упорство достойно лучшего применения, – ворчала Тоф, прекрасно понимая, о ком речь.
И он уломал-таки несгибаемую Бей Фонг! Вот уже месяц, как она ежедневно гоняет его по карьеру, расположенному за городом, и досадливо морщится, когда у него все выходит не так. Да, и она запомнила наконец его имя – Чжонг Ун.
Пока умница Кана оттачивает приемы магии песка, Чжонг, кряхтя и сопя, поднимает в воздух камень, неимоверным усилием посылает его в цель и – блистательно промахивается. Тоф хмурит соболиные брови: такой убогой техники не было ни у одного из ее учеников. Он безнадежен.
– Смотри, Чжонг, показываю который раз. Встань так, чтобы ступни как можно сильнее упирались в землю. Чуть-чуть присядь, руки вперед. Потом правое плечо идет назад, левое перед. Легко – заметь, не со всей дури, а легко и аккуратно – поднимаешь камень, а потом сильным пассом посылаешь его вперед. Усвоил?
– Да, учитель Тоф, – кланяется ей здоровенный детина.
– Тогда встань правильно.
Чжонг старательно раскорячивается, пытаясь принять нужную позу. На лоб ему падет тонкая прядка темных волос, намокших от испарины.
– У-у-у, нет! Опять не то!
Тоф подходит ближе и начинает поправлять его:
– Руки слишком высоко, ты же не в плен сдаешься, а наносишь удар. Тверже упирайся в землю: при такой несбалансированной стойке тебя и младенец собьет с ног.
Она едва достает до плеча своему ученику, но уверенными движениями разводит его руки на нужную ширину, наклонившись, постукивает маленькими ладошками под коленями, заставляя согнуть их под правильным углом.
– Вот, теперь хорошо. Стой так до полудня.
Чжонг даже не вздыхает в ответ то ли от усталости, то ли не решаясь возражать. Но Тоф чувствует внутреннюю дрожь, которая всегда возникает в нем, когда она приближается. От него идет волна неуверенности и еще каких-то колебаний, которые Тоф не может истолковать. И еще она знает, что иногда он смотрит на нее, затаив дыхание.
Такой сильный, а боится девушки! Нет, она, конечно, понимает и сама, что ему есть чего бояться: при своей обманчивой хрупкости Тоф может легко справиться с ним при помощи магии земли, и все же… У него развитые мускулы, хорошо поставлен удар – это Тоф поняла еще в первый день. В обычной рукопашной схватке Чжонг был бы серьезным противником, хотя во время экзамена он явно не продемонстрировал всей своей силы, видимо, боясь навредить ей. Тоф тогда здорово разозлилась, поняв, что Чжонг ее щадит, и задала ему по первое число! Но что он делает у нее в учениках – это было загадкой для Тоф до сих пор.
– Не наклоняйся вперед! – командует она через пятнадцать минут.
– Не заваливайся назад! – прикрикивает на ученика через полчаса.
– Нет-нет! Ты снова стоишь, как в танцах, а надо стоять, как… Как будто ты на скользком льду.
Тоф проходит у Чжонга под руками и снова начинает поправлять стойку.
– Выдохни, выпрямись, плечи расслабь. Живот убрать! Напряги мышцы с внутренней стороны бедра, ноги вот так, – она ребром босой ступни подталкивает его ногу, и вдруг Чжонг падает прямо на нее, да так неожиданно, что Тоф даже не успевает сделать перекат в сторону.
– Учитель! Простите, учитель! – ее персональный кошмар уже вскочил на ноги и помогает подняться ей. – Вы сказали представить, что я на льду – я представил, и…
– И поскользнулся? – Тоф вне себя от ярости. – Сколько можно говорить: пока не овладеешь исходной позицией, даже простейшие приемы у тебя не получатся! А если раздавишь учителя, то так и останешься невеждой! Вывалял меня в пыли и доволен!
– Простите, учитель! – Чжонг бросается отряхивать ее трясущимися руками.
Идиот! Теперь он ее еще и лапать будет!
– Уберррри руки! – рычит Тоф и еле сдерживается, чтобы не закатать Чжонга в асфальт прямо здесь. – Кана, хватит хихикать!
Ученица замолкает, чтобы не сердить ее еще больше, но Тоф все равно чувствует, что Кана улыбается во весь рот. Хм, и, кажется, Чжонг покраснел – Тоф откуда-то это тоже знает. Дурачок! Он еще и стеснительный, как девица на выданье!
– С меня на сегодня довольно! Кана, до обеда тренируешь песчаную волну, потом делай что хочешь. Чжонг, – глубокий вздох, – отрабатывай боевую стойку.
– До обеда, учитель?
– Весь день! – взвивается Тоф и потом добавляет вполголоса: И то мало будет.
Тоф не спеша удаляется из карьера по направлению к саду, но до ее чуткого слуха доносится слабый шепот Каны: "Эй, выше нос! Рано или поздно будет подходящий момент, чтобы признаться ей, а пока..."
И почему у нее такое чувство, будто она одна не знает, что происходит?

Вообще говоря, уже пора появиться Принципиальному Критику со словами вроде: "Вот все хвалят, а между тем..." или "Фимиама было уже достаточно, поэтому..." Конструктивным замечаниям я бы только порадовалась)

Любопытная завязка), особенно мысль о том, что Катара могла бы учить нового Аватара. Только мне на ум все какое-то совращение малолетних приходит.

Shadowdancer, спасибо за идеи!))

Ну вообще, конечно, приходит в голову совращение малолетних, чего греха таить Но оно по-любому приходит в голову: пацану и так в конце мультика всего 13! Зато какой простор для психологии, если разница не 2 года, а 15! Всем ангстам ангст! С другой стороны следующий Аватар должен родиться в племени воды, значит, учиться он к ней может прийти лет в пять уже... Флаг в руки всем ее материнским инстинктам Ну и совсем уж сложно если ее собственный ребенок (то есть если они не вместе - Зутара? - Аанг погибает через несколько лет после войны и все такое). Куча вариантов,, которые интересно развивать, но я все же за Катаанг, потому мне самой тяжко писать о том, как все может быть в альтернативе

Пилат: Истина, Истина! Что такое Истина?!
Христос: Истина - она то, что с неба.
"С неба обычно падают снег, дождь и парашютисты" (с) Домбровский

Автор Flamma
Бета отсутствует, замечаниям только порадуюсь
Жанр приключения, romance
Пейринг Зуко/Катара
Рейтинг без ограничений
Статус в процессе
Условия публикации размещайте на здоровье, но не забудьте "шапку" и ссылку на источник – этот сайт
Время действия хронологически между визитом к Ян-Ро и возвращением в лагерь в 16 серии The Southern Raiders (Южные Захватчики)
Отречение Все права принадлежат их законным владельцам

Огненные вспышки почти настигали их. Аппа уворачивался, как мог, но на хвосте у него уже была подпалина – метка приближающейся погони. Бизон из последних сил старался сохранять высоту, но его хриплое дыхание говорило, что долго он не протянет.
– Катара, нам не уйти! Аппа слишком устал! – Зуко с трудом перекрикивал пальбу и свист ветра.
– Ну и что же нам теперь делать? – зло ответила она. – Сдаться?
– Нам надо приземлиться и дать ему отдохнуть!
– Да я бы с радостью! Не знаешь подходящий курорт для бизонов поблизости?
Зуко не сразу ответил ей. Соскользнув на хвост Аппы, он молниеносным пассом отразил огненный шар, грозивший прямым попаданием.
– Видишь внизу то кольцо рифов? Спускайся как можно ближе к центру, когда я сделаю дымовую завесу. Готова?
– Готова! – отозвалась Катара.
Глубоко вдохнув, Зуко плавно провел ладонями крест-накрест, очерчивая в воздухе невидимую стену, пелена едкого дыма почти мгновенно окутала их, спустилась до самой воды, обволокла корабль внизу. Аппа жалобно заревел от рези в глазах.
– Ну же, дружочек, потерпи! – тихонько стала уговаривать его Катара. – Не выдавай нас, пожалуйста!
Она сама задыхалась от дыма и почти ничего не видела из-за слез, выступивших на глаза.
– Быстрее снижайся, Катара. Они скоро развеют дым – это очень простой трюк! – громким шепотом поторопил Зуко, вернувшийся в седло.
– Да я стараюсь, но мы же летим почти наугад! Немного ошибемся и окажемся в воде или врежемся в скалу, – вполголоса отвечала Катара.
Может быть, духи огня и воды были в тот день на их стороне или это рифы Забвения пожелали радушно принять незваных гостей, только им повезло приземлиться на небольшой островок с рощей неизвестных деревьев.
Катара, подавляя отчаянный кашель, спустилась по боку бизона на твердую землю. Аппа грузно повалился на колени и сипло дышал.
– Нам нужно уйти в глубь рощи, иначе нас могут заметить. Корабль сюда не сунется: пройти эти рифы не сможет даже лодка. Но они могут попытаться обстрелять нас.
Катара нехотя поднялась и погладила голову бизона:
– Слышишь, Аппа? Надо еще чуть-чуть пройти. Вставай!
Дым почти рассеялся, когда они укрылись под сенью высоких деревьев, покрытых грубой темно-оливковой корой. Только здесь Зуко позволил себе вздохнуть спокойнее. Он помог Катаре снять с бизона седло и с удовольствием растянулся на траве. Несколько минут он просто лежал неподвижно, наблюдая, как Катара хлопочет вокруг Аппы. После бессонной ночи, атаки на Коммуникационную башню и встречи с Ян-Ро она выглядела измученной, но не желала подавать вида, что устала. Катара осматривала пострадавший хвост бизона:
– Ничего, – потрепав мохнатый бок Аппы, сказала она ласково, – шерсть у тебя растет быстро. До свадьбы заживет!
Сняв свою темную накидку, Катара свернула ее и опустилась на траву рядом с Зуко, тоже намереваясь прилечь. Однако ее взгляд остановился на правой руке принца, и она отвернула крышку фляги.
– Что такое? – Зуко посмотрел на собственную руку и только сейчас заметил, что последняя вспышка, которую он отбил, прожгла одежду и слегка опалила кожу на внешней стороне предплечья.
– Не стоит беспокойства, мне совсем не больно, – сделал он слабую попытку помешать Катаре.
Но та посмотрела на него усталыми и покрасневшими от дыма глазами, и Зуко покорно сдернул с плеча рукав, лишь чуть поморщившись. Действительно, он почти не чувствовал этот ожог то ли от того, что ему доводилось раньше испытывать куда более сильную боль, то ли от общей притупленности ощущений после всего, что они сделали за эти сутки. "Маг-целитель избалует меня чего доброго! Так вот и привыкну лечить каждую царапину", – усмехаясь про себя, подумал принц. И все же забота Катары была ему приятна, он смотрел на смуглые ладони, распределяющие воду по его обожженной руке и словно гладящие ее не касаясь.
– От погони мы на время спрятались, но что мы будем делать дальше? – спросила Катара, пока ее руки колдовали над ожогом.
– Передохнем здесь до полуночи, а потом двинемся дальше.
– Как только мы взлетим, нас обнаружат! Наверняка, они уже послали сигнал ближайшим кораблям, чтобы запросить подкрепление и захватить нас: мы и Аппа – идеальная приманка для Аанга, – сейчас Катара едва ли не жалела, что затеяла все это. – Он и так, наверно, уже беспокоится.
Зуко видел, как в ее глазах быстро сменились тревога, досада, вина. Даже сейчас, когда опасность грозила прежде всего ей самой, она волновалась о том, что это может навредить Аангу. Может быть, это и есть то, что называют настоящей любовью? Или это только долг, добровольно взятый на себя ее отважным сердцем?
– Они никому не сообщили, уверяю тебя. Я знаю и этот корабль, и его капитана: с воздуха я видел герб рода Рон-Саи на флаге. Адмирал Тонг Рон-Саи сейчас в опале и готов на все, чтобы выслужиться снова. Он не захочет делиться такой ценной добычей с кем-то еще.
– Откуда ты это знаешь? – удивилась Катара. – В армии народа огня сотни кораблей и капитанов. Ты уверен, что не ошибся?
– Наследный принц и полководец должен многое знать о своей армии, – вдруг помрачнел Зуко. – Кроме того, еще недавно человек, о котором мы говорим, был близок ко двору, а его нынешнее положение – простого капитана дозорного корабля – это из-за интриг его недоброжелателей.
Катара пожала плечами и спорить не стала: в подковерных битвах у трона Зуко явно разбирался лучше нее. Все же это было странное чувство – быть с ним по одну сторону баррикады, вместе спасаться от его бывших союзников.
– Хорошо, пусть корабль будет один. Этот твой адмирал может и не стараться сбить нас: по направлению полета он вычислит, где находится наш лагерь. Ты же не сможешь долго прятать нас в дыму, да и Аппа не выдержит этого.
Бизон вздохнул, словно соглашаясь с ней.
– Все, можешь одеваться, – она закончила лечение и стала устраиваться на отдых.
Положив под голову свернутую вчетверо накидку, Катара потерла утомленные глаза: веки так и горели. Мелькнула было мысль, что приличнее было бы лечь немного дальше от Зуко, но все ее тело словно налилось свинцом, почувствовав близость долгожданного сна, и она не тронулась с места.
Меж тем Зуко, поблагодарив ее, добавил:
– Я уже подумал, что дым был не лучшей идеей. Нас спрячешь ты: сделаешь плотный туман. Против дыма достаточно элементарных навыков магии огня, а с туманом они так сразу не смогут справиться: стрелять будут вслепую. Если площадь "облака" будет достаточно большой, с корабля невозможно будет нас заметить.
Катара хотела приподняться на локте, чтобы посмотреть ему в глаза и убедиться, что он пошутил, но сил хватило лишь на то, чтобы повернуть голову. Судя по выражению лица, Зуко говорил это всерьез.
– Я не уверена, что смогу, – единственное, что она сказала.
Блаженная тяжесть в веках звала на время забыть о том, что ее ждет через несколько часов.
– Поспи, а я буду пока на страже, – уже сквозь дремоту услышала она.
Она слабо вскинулась в ответ:
– Я тоже… я тоже потом – на страже.
– Конечно, – ответил ей Зуко с той терпеливой добротой в голосе, с которой успокаивают раскапризничавшегося малыша. – Потом обязательно будет твоя очередь, а сейчас отдыхай.
Но Катара уже его не слышала, она медленно проваливалась в беспокойный невнятный сон, полный отголосков минувшего дня.

Добавлено (2009-08-09, 17:16)
---------------------------------------------
Продолжай скорее! =)

Пилат: Истина, Истина! Что такое Истина?!
Христос: Истина - она то, что с неба.
"С неба обычно падают снег, дождь и парашютисты" (с) Домбровский

О, замечания - это хорошо. Критика стимулирует творческий процесс)))

Первоначально там было именно описание взгляда. Цитирую черновик: "...но та посмотрела на него усталым и решительным взглядом, который ясно показывал, что сейчас с ней лучше не спорить". Но потом я поменяла это буквальное описание на зрительный образ, чтобы ярче передать эмоции, которые такой взгляд может вызвать. Ну знаете, уставший человек иногда очень выразительно может дать понять, что он утомлен настолько, что препирательство - пустая трата сил, которых у него и так немного осталось.

Да, тут действительно сложно подобрать какое-то слово, которое бы описывало происходящее. Вспомните, как Катара лечит : она как будто размазывает густое упругое желе из воды по поврежденному месту. Но как одним словом назвать ее действие?

Да нет, не важно) Скорее это слово появилось там, что называется, для интонации.)

С нетерпением жду продолжения.

Добавлено (2009-08-15, 14:39)
---------------------------------------------
Очень хочется продолжения! Если требуется помощь, обращайся

Пилат: Истина, Истина! Что такое Истина?!
Христос: Истина - она то, что с неба.
"С неба обычно падают снег, дождь и парашютисты" (с) Домбровский