Женщина уже плохо понимала где находится. Своей тяжестью воспоминания припечатали тело к каменному полу, налили свинцом ноги, опьянили горьким вином голову. Они терзали её, не давая опомниться и скинуть с себя предательскую дрёму. Казнили неистово, словно задались целью покончить с Урсой здесь и сейчас и боялись не успеть завершить начатое до того, как она покинет этот тёмный лабиринт…

В просторном дворцовом коридоре душно от большого скопления людей, многоголосый шёпот сливается в ровный гул, в воздухе витают, смешиваясь в самые невообразимые коктейли, ароматы благовоний. Праздник должен вот-вот начаться и совсем скоро распахнутся огромные двери, приглашая собравшихся пройти в зал приёмов, где их ждут закуски, актёры и музыканты. Гости в предвкушении толпятся у входа: дамы, ревниво взирая на подруг, демонстрируют свои наряды и украшения, медленно прохаживаясь по зеркальным полам, учтиво раскланиваются при встрече, чтобы едва разойдясь сообщить окружающим свежие сплетни друг о друге; мужчины вполголоса переговариваются о чём-то, по их мнению, очень важном, надувают щёки и возносят глаза к небу; юные отпрыски известных фамилий, скромно потупив взор, стоят вдоль стен, изображая покорность и благодушие, каждый в меру своих актёрских способностей, но все без исключения – старательно. «Маски. Кругом одни маски. Учтивость, ум, преданность… как бы не так. Отвернись на минуту, зазевайся, и тут же всё это великосветское общество расфуфыренных и раздувшихся от своей мнимой значительности вельмож накинется на тебя, чтобы разорвать в клочки, - Урса поймала на себе ухмыляющийся оценивающий взгляд девушки её возраста, направляющейся прямо к ним под руку с одышливой толстухой, заботливо уложившей все три своих подбородка на гигантское золотое ожерелье. Этот короткий, но полный презрения и чувства превосходства взгляд… - Все таращатся на меня, как это ужасно». Она в сотый раз пригладила торчащие в разные стороны волосы, которые не получилось даже подровнять, настолько коротко и неаккуратно они были отрезаны, и осторожно посмотрела на стоящую рядом мать. Робкая её попытка привести причёску в порядок не осталась незамеченной, сузив глаза, женщина наклонилась к самому уху дочери и прошипела:
- Прекрати, от этого они лучше не станут, - и тут же, без секундной заминки, губы Иды растянулись в приторно сладкой улыбке: - Дорогая, Вы сегодня замечательно выглядите.
- Добрый вечер, уважаемая. Вы, как всегда, мне льстите.
- Ну что Вы, как можно, правдивый комплимент – это не лесть, – женщины рассмеялись. – Знакомьтесь, моя дочь Урса. А это Тошу Ли? Какая она стала красавица, вылитая Вы!
«Один-один, - Урса посмотрела на покрытую волосами бородавку, уютно устроившуюся над правой бровью тучной мамаши, многозначительно перевела взгляд на дочь и учтиво улыбнулась. – Спасибо, мамочка». Человеческая масса зашевелилась, загудела, резные двери распахнулись – праздник начался.

Воспользовавшись тем, что знакомая отвлекла внимание матери очередной сплетней, девушка затерялась в толпе. У нее появилась слабая надежда остаться никем не замеченной, притаившись в самом дальнем углу зала. Невзирая на смущение, охватившее её, Урса украдкой разглядывала роскошное убранство помещения: багровый шёлк стен, золотые вензеля и гербы, начищенные до зеркального блеска каменные плиты пола; прислушивалась к звукам: на втором ярусе, под самым потолком, королевский оркестр настраивал инструменты – эта какофония то накрывала волной шум людского моря внизу, то растворялась в нём, затихая, то прорывалась вновь какой-нибудь высокой нотой, словно ножом разрезая пространство; вдыхала ароматы угощений и благовоний. Всё ей тут было в новинку, непривычно и удивительно. Глухой удар гонга провозгласил приближение императорской семьи, подданные упали ниц, в воздухе повисла звенящая тишина.
- Его величество Хозяин Огня Азулон! - церемониймейстер снова ударил в гонг, и в зал внесли паланкин, из которого вышел грозный седовласый мужчина. Слуги помогли ему подняться на возвышение и разместиться на массивном троне.
- Кронпринц Айро с сыном Лю Теном! – опять удар.
Начинающий полнеть мужчина лет сорока, держа за руку маленького худощавого мальчика, прошествовал вдоль образованного стражей коридора и опустился по правую руку от Хозяина Огня. Мальчик же приклонил колени перед дедом и так и остался сидеть в первом ряду среди приглашенных.
- Его высочество принц Озай! – вслед за очередным ударом гонга в зал вошел высокий и стройный молодой виновник сегодняшнего торжества и спустя несколько мгновений он уже занял свое место по левую руку от отца.

Церемониймейстер сделал знак рукой - оркестр загремел один из величальных маршей, приглашённые поднялись с колен – официальную часть праздника можно было считать законченной, оставались только поздравления, после которых и именинник, и остальные члены императорской семьи «сойдут в народ», возвещая начало веселья. Урса отошла поближе к лестнице, ведущей на антресоли к оркестру, и стала высматривать мать, чтобы быть начеку и вовремя скрыться от её зорких глаз. Наконец, в отдалении мелькнуло знакомое кимоно – Ида что-то шептала на ухо молодому принцу, тот снисходительно улыбался и кивал ей в ответ. Девушку охватило смутное беспокойство, она испуганно оглядела свой наряд, пригладила волосы и снова подняла глаза. Именинник смотрел прямо на неё. Воздух из легких словно испарился, она схватилась за горло, отшатнулась и, раздвигая руками гостей, опрометью бросилась под лестницу.
- Осторожней, пугало! – раздался рядом недовольный девичий голосок.
Ехидный смех его хозяйки резанул слух, обида нахлынула волной и взорвалась в голове фейерверком, к горлу подкатил удушливый комок. «Это жестоко. Зачем, ну зачем ей понадобилось «выводить» меня в свет именно сейчас. Я пугало, пугало, пугало…», - Урса, глотая слезы и впившись зубами в ладонь, чтобы не зарыдать в голос, вжалась в стену.
- Вас кто-то обидел? – сверху свесилась озорная мордашка. – Не плачьте. Хотите, я принесу Вам сладости?
Не дожидаясь ответа, ребенок сбежал вниз по ступенькам, о чём те сообщили слабым скрипом. «Пусть мое представление ко двору ограничится знакомством с маленьким инфантом», - девушка слабо улыбнулась, вздохнула и вытерла слёзы, собираясь покинуть свое убежище.
- Куда ты бежишь, осторожнее, - тихий голос, раздавшийся совсем рядом, заставил её замереть.
- Ой, дядя, извините, там грустная девушка…
- Беги, утешитель грустных девушек, я сам…

«Дядя? Дядя!» - от страха у Урсы подогнулись ставшие вдруг ватными ноги. Тень на полу, и вот уже под лестницей мало воздуха и тесно от посетителей. Она смотрела на него, как кролик смотрит на удава в свой смертный час, - безотрывно, едва не теряя сознание, оглушённая уханьем собственного сердца и не смея вымолвить ни слова.
- Вот, это Вам, - он сделал ещё шаг и протянул ей тарелку.
Девушка молчала. Принц слегка наклонил голову к плечу и с интересом стал разглядывать удивительную гостью, стоявшую перед ним словно каменное изваяние, - зарёванную, с коротко стрижеными волосами, торчащими в разные стороны. В его золотых глазах загорелся озорной огонёк, а губы тронула лёгкая полуулыбка. Урса почувствовала, что тонет в этом расплавленном золоте, задыхаясь от едва ощутимого аромата чайного дерева, в котором тоненько пела почти невесомая нотка розмарина. Новые удивительные ощущения рождали странное тепло внизу живота, и это тепло поднималось по телу мелкой дрожью, парализуя его и лишая воли.
- Как же мне сегодня везёт, - молодой мужчина демонстративно оглядел её с ног до головы и вдруг, протянув руку, дотронулся до непослушных прядок. Девушка вздрогнула и вжалась в стену. Принц тихо засмеялся, но руки не убрал, он перекатывал волосы между пальцами, как делает рачительная хозяйка, выбирая в лавке дорогой шёлк. – Обычный скучный приём и вдруг, такая удача найти под лестницей императорский цветок*.
Озаи сделал последний шаг, подойдя так близко, что она смогла различить ровное биение его сердца и…

Урса снова вынырнула из воспоминаний в бесконечный тёмный лабиринт коридоров. «Именно тогда, первый раз увидев его, первый раз почувствовав на себе его взгляд, я поняла, что за ним я пойду так далеко, как только возможно. Он единственный, он адская смесь грубой силы и страсти, он как огонь и греет, и обжигает. Он - моё убежище и моя же боль. Самая сладкая боль на свете», - женщина улыбнулась и провела пальцем по губам…