| EvilTroll | Дата: Понедельник, 04/08/2014, 02:47 | Сообщение # 1 |
|
[Ученик]
Группа: Пользователи
Сообщений: 4
Статус: Отсутствует
| Хотите, я расскажу вам сказку? Не хотите? Говорите, тролли не умеют рассказывать сказки, их сказки глупые и злые? а я все равно расскажу. Сказку. Глупую и злую, как заказывали. И не одну. И буду рассказывать, пока не попрут отсюда. Веником. Добавлено (04/08/2014, 02:47)
---------------------------------------------
Название: Народ Крови (кусочек первый.)
Автор: EvilTroll
Бета: Отсутствует
Рейтинг: Неизмерено.
Персонажи/Пейринг: Отсутсвует
Жанр: Злая сказка
Размер: средний
Предупреждение: Сказка написана на основе восприятия автором мира мультсериала. ООС и OOU дичайшие.
Дисклеймер: Все права принадлежат создателям м/с.
1
Путники пришли в поселок в начале осени. Народа на Севере осталось мало, прибрежные селения находились далеко друг от друга, так что местные даже не дали своему имя. Поселок и поселок. Путники были истощены, их запасы уже давно подошли к концу. Они попросились на зимовку, обещая помогать в меру своих сил. Их приняли — лишние рабочие руки и зимой в помощь. А что два лишних рта, так по ним видно, свои солонину и масло они отработают.
Двое их было. Рослый мужик. Плечи не то, чтобы широкие, но в каждом движении чувствовалась в нем какая-то сила. Голова брита, на голове множественные старые шрамы, словно брили его неаккуратно. Голубые глаза смотрели спокойно и холодно, и от взгляда этого становилось не по себе. Хотя в поселке хватало молодцов, которые любили дракой потешиться, молодую дурь погонять, к этому человеку не лез никто. К таким глазам подходить было страшно. Назвался он Ченом. Работал за троих, где бы помощь ни была нужна. Все умел — и рыбу ловить, и сети плести, и туши разделывать, и лед колоть, и кирпичи ледяные класть. Всякая работа у него спорилась, и по всему было видно — человек бывалый, не впервой ему все это.
С ним девчонка была. Уже не ребенок, еще не невеста. Назвалась Урикой. Невысокая, с темными волосами, заплетенными в косу, Урика хорошо шила, умела ухаживать за больными и детьми, много времени проводила в доме Матушки Ба, травницы и лекарки, помогая во всем. Ее нельзя было назвать особенно красивой, но взгляд за нее цеплялся. Было в ней что-то. В ее мягкой походке, в теплых глазах цвета весеннего неба, в тонких внимательных руках, в правильных чертах лица. Парни ее ней особо не лезли, но нет-нет, да бросит кто из молодых охотников да воинов украдкой взгляд на девичий стан — да языком цокнет — хороша!
Путники жили доме у самых ворот. Принадлежавший раньше одинокому охотнику Рао, дом стоял в запустении уже год, с тех пор, как хозяин сгинул в снежной буре. За неделю Чен и Урика обжили дом, и, если кто заходил к ним, дивился, насколько хорошо и умело ведется домашнее хозяйство. Не были путники ни мужем с женой — не вел Чен со своей юной спутницей себя как с женой, ни братом с сестрой — были они похожи друг на друга, как птица и рыба. Но если кто пытался вызнать у них — кто они мол, откуда, куда путь держали, прежде чем в Поселке остались — Урика молчала, а Чен смотрел так, что всякая охота спрашивать отпадала. За их молчание порывались прогнать путников, да сначала Матушка Ба сказала повременить — требовались ей умелые руки в помощь, а Урика старухе понравилась. А потом, посмотрев, как пришлые работают, уже все решили, что худого ждать не надо. Так и прозимовали двое путников в поселке.
Вот настала весна, расходятся над вечно недовольным морем тучи, стихают ледяные ветры, настает пора праздников, настает пора свадеб. Каждый из молодых охотников хочет выделиться. К милой с пустыми руками не подойдешь, даже если заранее с ней все оговорено. Соплеменники неправильно посмотрят, если не поднести ей редкого зверя. И суженой подарок, и самому охотнику слава — смотрите люди, какую диковину добыл! Значит умею! Значит могу!
В этот раз повадилась молодежь промышлять ледяную змеерыбу. Поймать эту тварюку тяжело — змеерыба хитра, прекрасно слышит шаги на люду над собой и с людьми предпочитает не связываться. Да и поймать ее еще пол дела. Даже вытащенная из воды, змеерыба сдаваться не собирается. У нее сильное гибкое тело, а в пасти — два ядовитых клыка. Яд змеерыбы смертелен, но лекарства, которые может приготовить из него Матушка Ба, лечат лихорадку, простуду и многие другие болезни. А шкура змеерыбы, если с умением обработать — и вовсе диво дивное. Каждая чешуйка драгоценным камней сияет. По такому подарку сразу видно будущую жену умелого охотника.
В этом году правда не везло молодым. Уже неделю, как ходят охотники на ночную охоту к ледяным кряжам, да не дается заветная змеерыба. Кому невтерпеж, те с бумерангами ходили к северным снежным утесам. Там бумерангом можно добыть большую снежную чайку. Подарок конечно не такой роскошный, но в хозяйстве полезный. Жир птицы пойдет на лампы и фонари, а из твердых длинных перьев умелая хозяйка может сделать плащ, который защити от любого ветра.
Конечно, можно было рискнуть, пройти дальше ледяных кряжей, к неспокойной заводи, где подземные течения сильны, а лед тонок и хрупок. Там змеерыбы резвятся в брачных танцах, и блеск их гибких тел можно было заметить сквозь тонкую ледяную корку.
Урика понимала, что едва ли кто из молодых поднесет ей подарок... Но сердцу девичьему разве прикажешь. Они прижилась в деревне, ей тут было хорошо, она не против была остаться. Особенно, если кто-то из парней придет к ней с заветным невестиным подарком. А еще лучше — не кто-то, а Он.
Очень ей нравился внук Матушки Ба, отважный Якуд. И красив, и смел, и силен, и не дурак. Да только мечты это все...
Урика часто мечтала. О доме, о муже, о детях. О жизни, тихой и спокойной. Об очаге. О счастье, простом, теплом. Эти мысли не мешали ей работать. Руки перебирали рыбу или штопали одежду, а девушка видела мир, полный любви и нежности.
Когда под изумленное молчание в деревню принесли побледневшего Якуда, Урика не сразу поняла, что произошло.
-Вот дурак — сокрушался неразлучный друг Якуда Митак. - Мы ему говорили — сходи ты за чайкой, завтра будете в женихах-невестах! А он — нет, говорит — своей любимой хочу настоящий подарок сделать. Один пошел к неспокойной заводи — никто не захотел с ним идти. Не совладал со змеерыбой, укусила она его, гадина.
Ах ты! Трус! - Взвилась Матушка Ба — почему не пошли! Почему одного отпустили!
Так разве он послушает....
Да как вы вообще могли одного его отпустить!...
Бухнулась бабка на колени перед носилками с внуком и зарыдала. Не было средства от яда змеерыбы. Или тело само отраву победит, или придется хоронить молодого охотника.
Урика стояла в толпе, смотрела то на тихо всхлипывающую Матушку Ба, то на бледного Якуда, стонавшего на носилках. И не знала как помочь.
Вся деревня до вечера стояла на ушах. Посрамлены были те молодые охотники, что друга своего одного на опасный промысел отпустили. Особенно досталось Митаку. Оруг, отец пышногрудой Милты, невесты Митака, запретил свадьбу. Раз друга бросил, не помог и не отговорил от дурной затеи — значит не мужчина ты — мальчишка. Сказал — и по глазам его было видно — нерадивому жениху лучше не спорить.
К вечеру все разбрелись по домам. Якуда положили в доме бабушки — на уход. Здесь, в комнате уставленной пахучими флаконами и вазами с высушенными целебными растениями, привезенными мореходами с царства земли Урика меняла тряпицу, которую прикладывала ко лбу парня — его лихорадило. Якуду не становилось лучше, Урика видела это, видела, как темнеют глаза Матушки Ба. По всему выходило, Якуд может не дотянуть до утра.
Урика сидела у кровати парня. Матушка Ба несколько часов назад ушла к себе, где забылась тяжелым сном. Старуха тяжело переносила произошедшее с внуком. Приходили родители Якуда. Заплаканная Мисса, его мать, и Доррат, отец, человек с тяжелым горестным взглядом. Они с ужасом смотрели на умирающего сына, который не мог побороть яд. Урика смотрела на них и видела в их глазах — страх. Страх, панику, что они сейчас ничего не могут сделать, что пришла беда — и они не в силах хоть чем-то помочь.
Вошла Матушка Ба. Сон не задержал ее надолго. Беспокойство за внука не позволило забыться.
-Компресс меняла?
Да, матушка.
Отвар давала?
Да, Матушка.
Они внимательно осмотрела внука, приподняла ему веки, заглянула в невидящие глаза, ощупала руки. Тяжело вздохнула.
-Ему не лучше. Ему все равно не лучше.
Она говорила тихо, чувствовалось, что она едва сдерживает слезы.
-Всякое случалось. Не всегда я могла помочь. Здесь умирали от лихорадки, легочных отеков и ран. Я старалась, но спасти всех — всех спасти невозможно. Может, я плохо старалась? Может, я где-то ошиблась? И вот наказание — смотреть на медленную смерть моего внука.
Она посмотрела на Урику. Глаза ее внезапно были сухие и спокойные.
-Иди домой. Приходи завтра. Завтра ты мне понадобишься.
-Но....
-Иди. Прошу тебя. Иди домой.
Нехотя Урика подчинилась.
Когда она пришла домой, Чен уже сидел у очага, костяным шилом зашивая дыру в своих старых дорожных чунях.
Он сидел к ней спиной и , не поворачиваясь, спросил.
-Как парень?
-Не лучше.
Она присела рядом.
-А ведь я могу....
-Можешь. Вот только стоит ли?
-Но я могу его спасти!
Чен тяжело вздохнул.
-Его ты спасешь. Себя погубишь. Таких, как мы, сама знаешь, не жалуют. Прознают в поселке — церемониться не станут.
-А мы уйдем! Сразу!
-Уйдем — усмехнулся Чен — Не ты ли говорила, что хочешь здесь остаться, что тебе тут хорошо. А теперь готова все бросить и уйти — лишь бы этот паренек выжил?
Урика твердо посмотрела в глаза Чену. Во всей деревне она одна могла выдержать его ледяной взгляд.
-Да! Готова!
-Хорошо — Чен снова усмехнулся. - я соберу вещи в дорогу. Даже если тебя у твоего парня никто не застанет, опытная лекарка сразу поймет, как мальчишку вылечили. А наша Матушка Ба не из последних.
Чен поднялся
-Ты мне только ответь, девочка. Стоит ли твой парень этой жертвы? Сама знаешь — не для тебя он змеерыбу ловил — для ясноглазой Элики. Они, говорят, уже год, как милуются. Так стоит ли ради чужого жениха свою жизнь ломать.
Спросил Чен — и снова посмотрел в глаза Урики. И такой холод был в этом взгляде, что она отшатнулась.
-Я так решила.
-Хорошо. Тем более, устал я тут — неожиданно Чен улыбнулся — Ты же меня знаешь. Если долго сижу на одном месте — ноги сами дорогу ищут.
Урика вернулась в дом Матушки Ба. Старуха все так же сидела у постели внука. Услышав, что кто-то вошел, она подняла глаза и спросила.
-Зачем ты пришла, девочка?
Урика подошла к Матушке Ба и присела рядом.
-Я пришла вылечить Якуда.
-И... как ты собираешься эту сделать?
-Я могу.
Они долго смотрели друг другу в глаза. Наконец Матушка Ба опустила взгляд, и Урике показалось, что в ее глазах промелькнуло понимание.
-Он совсем плох. Яд в крови. Он убивает его. Медленно. Но уже недолго осталось. И я ничем не могу помочь. - Она тяжело вздохнула — Делай что хочешь. Что тебе нужно?
-Нож.
Старуха без слов протянула длинный костяной кинжал, которым вскрывали загноившиеся раны. Урика взяла его, подошла к Якуду и сделала широкий разрез на сгибе левого локтя.
Затем она села, поджав под себя ноги и вытяну руки перед собой.
Теперь можно приступать.
Глаза ее были плотно закрыты, на лице — предельное сосредоточение
Урика коснулась Якуда. Не руками — незримой дланью, дающей власть. И кровь в теле парня отозвалась. Якуда выгнуло дугой, он застонал.
-Потерпи, мой хороший — процедила она сквозь сжатые зубы — Прикосновение Владыки всегда болезненно. Но так надо. Будет лучше. Поверь.
Матушка Ба следила за действиями своей помощницы со смесью страха и отвращения. Но прерывать не решалась.
Урика начала медленно раскачиваться из стороны в сторону. Кровь, сочившаяся из раны на левой руке, начала медленно подниматься, словно живое существо, вроде змеи или червя. В воздухе она разделилась — одна струйка, все того-же кровавого цвета, вливалась обратно в разрез, вторая, заметно более темная, стекала в подставленную Матушкой Ба плошку.
Это несложно — думала Урика. Кровь сама знает, какой ей должно быть. Нужно просто спросить у тела, какая часть вредна, и голос крови сам даст подсказку.
Она отделяла частицы, испорченные ядом, от тех, которые не причиняли телу вреда. И возвращала чистую кровь обратно. Это была долгая, тяжелая, но несложная работа, здесь нужна была скорее выносливость, нежели мастерство, тем не менее, под конец у ее звенело в ушах, а голова разрывалась от боли.
Когда Урика открыла глаза, Матушка Ба перевязывала разрез. Жар, мучивший Якуда, уже спадал.
-Спасибо тебе, девочка, но....
-Я знаю. Нам придется уйти. Я лишь прошу...
-Уходите. Я никому не расскажу о тебе... До поры.
-Спасибо.
Вторую неделю Чен и Урика шли по тундре. Оказалось, что у Чена уже давно есть карта побережья, купленная у бродячих торговцев, так что шли не в слепую, путь держали в большой торговый поселок, там Чен хотел найти корабль до Города. Урика начала догадываться, что ее спутник давно был готов уходить. Ждал подходящего момента? Или знал, что рано или поздно их раскроют, и уходить все равно придется?
До поселка идти еще с неделю, Запасы практически закончились, и путники решили остановиться, пополнить запасы мяса. С помощью магии Урика насыпала снежный холм и, разогрев часть снега, выплавила внутри небольшую комнату, укрепив так же стены.
Ранней весной снега еще много, найти достаточно съедобных кореньев и ягод едва ли удастся. Нужно добыть мясо, проварить и заморозить — тогда можно будет взять его в дорогу, на стоянках варить похлебку, или просто жевать отмерзший фарш на ходу. Совершенно невкусно, не слишком полезно, но голод мучить не будет.
Урика не любила смотреть, как Чен охотится. Но тот настоял, чтобы она присутствовала.
-Может хоть чему-нибудь научишься — хмыкнул он.
Чен умел выслеживать зверя. Не прошло и пару часов, как они углубились в лес, и редкая цепочка следов вывела их на одинокого оленя. Животное объедало колючки с еловых веток, похудевшее после зимовки, оно радовалось и такой пище. Урике стало противно от того, что будет дальше.
Чен резко выбросил руку вперед, словно сжав что-то в воздухе, лицо его исказила страшная улыбка, нечеловеческая и даже не звериная — больше похожая на оскал тотемных изображений. Оленя приподняло в воздух, неестественно выгнуло и медленно понесло к Чену. Когда животное оказалось прямо перед ним, Чен резко взмахнул рукой. Оленя выгнуло так, что нос животного коснулся хвоста, раздался резкий звук ломающихся костей и рвущейся плоти. Туша животного упала к ногам бритоголового мага. Чен неодобрительно посмотрел на Урику, которая зажмурилась, когда он наносил удар, достал широкий нож и приступил к разделке добычи.
С моря небо затягивали тяжелые серые тучи, и стало ясно, что к ночи грянет буря.
-Последнее Дыхание Зимы — хмыкнул Чен — белая старуха хочет еще разок побузить перед уходом.
Переждать бурю решили в небольшой пещере, которую Чен еще днем приметил у ближайшей скалы. Развели костер, Урика сварила похлебку. К вечеру непогода совсем разгулялась, вой ветра заглушал треск костра, метель заволокла выход из пещеры белым туманом. Но у огня было тепло и относительно сухо. Урика уснула, свернувшись калачиков в походом спальнике, а Чен сидел у костра, уставившись в огонь. Он перебирал безделушку — четки, сделанные из нанизанных на толстую нить зубов убитого оленя. Пальцы скользили по кости, и он, словно в дреме, что-то шептал про себя — то ли песню, то ли молитву.
Буря утихла через несколько часов. Чен подкладывал хворост, не давая костру потухнуть. Он пошел к выходу из пещеры, проверил, не сильно ли замело, вышел на улицу. После бури было на удивление тепло. И тут среди затейливо кружащихся снежинок, словно устало падающих на землю после пляски последней зимней бури, он увидел. По снежному полю, шагов за пятьдесят от пещеры, шло странное создание. Высокое, с тонкими конечностями, с телом белее снега, оно медленно брело в снегопаде.
-Что это? - услышал он голос за спиной. Кажется Урика проснулась, и, обнаружив, что Чена нет рядом, пошла проверить.
-Не смотри на него. Идем. Не надо его беспокоить.
Чен сделал знак рукой, прося девушку скрыться в пещере, сам же не отрывал взгляда от сбедущего белого призрака. Существо словно заметило его, остановилось, подняло голову, и Чен увидел его глаза. Словно две черные бездны буравили его сквозь снегопад. Его пробрало до костей от холода и страха, он застыл, не в силах сдвинуться. Это длилось вечность, Чену казалось, мир обратился в прах под взглядом двух черных бездн.
Наконец, существо отвело взгляд и продолжило свой путь. Чен еще стоял и смотрел ему вслед, когда странное создание скрылось за пеленой снегопада. Тогда он тяжело вздохнул и вернулся в пещеру.
Урика сидела у костра. Увидев Чена, она спросила:
-Что это было.
Чен присел к огню рядом с ней.
-Не знаю точно. Есть одна легенда. Будто ходит по тундре Белый Призрак. Это не человек, не зверь и даже не дух. Последний из древнего племени, которое жило когда-то в центре северного ледника. Говорят, сотни лет назад старые войны, кто не хотел мирно умирать в постелях, считая такую смерть постыдной для того, кто всю жизнь провел с оружием в руках, уходили в тундру искать Белый Призрак. Смерть, которую он им дарил, почитали праведной. Если он найдет тебя один раз — пройдет мимо и не заметит. Повстречав тебя второй раз, он посмотрит на тебя своими черными глазами и запомнит. А в третий раз он убьет тебя.
-Какая страшная сказка....
-Сказка. Конечно, всего лишь сказка.
Чен сидел у костра, вид его был мрачен, а думы черны.
|
| |
| |
