Итак, после прочтения "Цены падения" на моих глазах ещё долго блестели слёзы... Так великолепно описать чувства Катары и Аанга, описать эту драму...

Итак, заснуть я не могла. Ничего особенного. С кем не бывает…
Я вздохнула, растирая руки от прохладного ночного ветра, скользнувшего по открытой коже. Сегодня полная луна… Это единственное, что можно увидеть с обрыва, куда мы залезли.
Тот факт, что я не могла заснуть сегодня ночью, весьма ироничен. Наверное, я подхватила это от Аанга, без конца бегающего последние несколько ночей… его спровоцированную стрессом бессонницу. Тоф и я провели весь день, собирая в кучу шерсть огромных овцекоал для его постели, и, видимо, это стоило усилий, судя по его громкому храпу. Он так мирно спит. Он заслужил это, после того как просыпался от галлюцинаций три дня подряд… Бедный парень.
Еще один вздох сорвался с губ, пока я сидела под луной. Я посмотрела туда, где Аанг лежал на своей кровати-облаке, примерно в десяти футах от меня. Знаю, что глупо ему завидовать… я и так хорошо сплю все время, но сегодня… просто не могу. Да, бессонница Аанга определенно заразительна. Но я на самом деле не беспокоюсь из-за Вторжения… не из-за этого мое тело не дает мне отдыха. Так в чем же причина?
Просто для того, чтобы что-то сделать, я тихо поднялась, подошла к его постели-облаку и села рядом с ним на землю. Тоф сделала постель магией земли у основания скалы, так что я не совсем видела Аанга, более-менее находясь рядом с ним. Я прислонилась спиной к скале, вновь кидая взгляд на луну. Рядом с Аангом чувствуешь себя более… спокойно, что ли. Слышно, как его мягкое дыхание стало легче. Закрыть глаза, позволяя ритму своего дыхания слиться с его. Может, я смогу… просто… заснуть… здесь…
Я ахнула и подскочила, вытаращив глаза, когда почувствовала, как что-то задело щеку, резко вернув к реальности. Я на самом деле заснула здесь? Не знаю… Не поворачивая головы, я передвинула взгляд в сторону и обнаружила, что то, что коснулось моей щеки… была правая рука Аанга. Она свисала со скалы как раз рядом со мной и прикоснулась к щеке, пока раскачивалась. Я чуть привстала – он перевернулся на другой бок, прямо в мою сторону. Ритм сердцебиения замедлился до нормального, и я снова расслабилась, слегка сдвигаясь в сторону. Не хочу мешать его спокойному сну…
Посмотрев направо, я заметила, что его рука всё еще свисает со скалы, волоча за собой пух. Его пальцы, совсем еще детские, выглядят мозолистыми и загрубевшими… но они так мягко скользнули по щеке, и я знала, что эти пальцы приняли несправедливую долю тяжелого времени. Я точно знаю, почему он был в таком напряжении… Война – неподъемная ноша для него, для нас и для всего остального мира, которую необходимо нести…
Я замотала головой, прогоняя мысли. Нет. Надо отдохнуть… размышления о Войне и развитии действий не помогут. Глубокий, успокаивающий вдох – и снова раствориться в ритме дыхания мальчика надо мной.
Меня тревожат кошмары Аанга, и, судя по тому, как он кричит во сне, они становятся все хуже… тяжело на сердце. Надеюсь, этой ночью он будет видеть только хорошие сны с… Храмами Воздуха, планерами и лемурами. А не с огнем, войной и смертью.
Услышав бормотание над собой, я едва не застонала вслух. У него снова кошмар? Я-то надеялась, что мы решили эту проблему, предоставив ему возможность хорошо отдохнуть… Я привстала и положила руки на пух, переместив вес тела на колени. Искренне надеюсь, что у Аанга не очередной кошмар… он не заслужил такого…
Но его лицо не выглядело встревоженным, а, наоборот… счастливым? Наверно, «блаженствующим» более подходящее слово… Я улыбнулась, прогоняя беспокойные мыслей. Хорошо. Лорд Озай сегодня ночью не посещает Аанга.
Вместо того, чтобы вернуться на скалу и отдохнуть, прогнать усталость, я осталась там, усевшись напротив него, наблюдая за его сном… звучит более жутко, чем есть на самом деле. Я только удостоверюсь, что во сне ничего плохого с ним не случиться, и все. На его лице мелькают разные эмоции, мягко растворяясь в нитях глубокого сна.
Ему действительно очень идут волосы… Не то, чтобы это сильно много значило… Аангу хорошо и с волосами, и без них, но смотреть на его темно-каштановую голову очень приятно. Интересно, как долго он будет ходить с ними… он казался таким удивленным, когда я сказала, что мне это нравится, после того, как, едва очнувшийся, он упал на палубу похищенного нами корабля Нации Огня.
Я положила подбородок на руку, перебирая пальцами другой руки клочки пуха. Он такой мягкий… неудивительно, что Аанг так быстро заснул. Это, вместе с лишенным сна на протяжении трех дней телом, дало результат. Взгляд блуждал по кровати. Действительно, огромная работа… Лицо вспыхнуло, едва я представила себя лежащей рядом с ним и засыпающей.
- …тебя…
Неясное бормотание вновь привлекло мое внимание к спящему мальчику. Он говорит во сне… несвязные слова срываются с губ. А я говорю во сне? Хм… Надеюсь, нет. А то могу сказать что-нибудь смущающее… и Сокка точно не упустит такое, даже спать не будет, чтоб послушать.
Я смотрела, как Аанг прижал висящую руку к другой руке и перевернулся на спину. Движение заставило меня чуть откинуться назад, чтобы не помешать ему. Я снова уселась, как только он затих. Он глубоко вдохнул через нос – наверное, вздыхает во сне. Сокка скорее всего подумает, что я действительно ненормальная – провести ночь, сидя рядом с Аангом и наблюдая за ним, но на самом деле, я просто не могу заснуть, так что братец может заткнуться. За сном Аанга интересно наблюдать… вот и всё… И, кроме того, хочется знать, что еще его сонное затуманенное сознание донесет до моих ушей? Молюсь, чтоб он не повернулся на другой бок… мне тогда тоже придется передвинуться.
- Разве ты… не…
Голос повысился, как в вопросе, но предложение какое-то бессмысленное… Слова произносит медленно, наверное, оставшиеся потеряны во сне. Черт. Я тихонько покашляла, прочищая горло как можно тише, чтобы не разбудить его.
Словно услышав меня, он ближе наклонил голову, поворачивая ко мне лицо и чуть вытягивая шею. Я вдруг ощутила нестерпимое желание запустить пальцы в его короткие волосы. И резко пресекла эту мысль.
Вздох вырвался из его раскрытых губ. Я покраснела, заметив, как висящая над нами луна блеском отражается на его губах. И вдруг обнаружила, что наклонилась еще ближе к его голове. Резко откинулась назад, приходя в себя и успокаиваясь. Глупая Катара!
- Ммм… лю тебя…
- Что это было? – подавляя легкую тревогу, прошептала я. Интуиция подсказывала – то, что ему снилось и что пытались сказать его губы, было слово «люблю», но «я» где-то затерялось.
Он ответил на мой вопрос, хотя все еще спал (я надеюсь).
- Я… люблю тебя, - выдохнул он, снова поворачивая голову к небу.
Сердце бьется слишком громко… оно может разбудить его. Он… имеет ввиду… о ком он говорит? И снова мое шестое чувство заставляет меня хотеть верить, что это… ладно, это я, но… возможно ли? Нет, действительно, теперь, когда я думаю об этом… Девушка, надо сдерживать интуицию. Но он никогда открыто не говорил мне… сон выдал его?
И что хуже всего… я не могу ответить ему…
Он еще раз вздохнул, грудь поднялась… опустилась…
- Люблю… тебя, Кат…
Я подняла бровь.
- Кат…
Я отпрянула назад, чтобы мой румянец не опалил его кожу и сердцебиение не выдало меня. «Кат» это… Катара? Никто, с кем мы встречались, не имел такого необычного имени.
Я снова уселась на прежнее место у основания его постели, теплое чувство билось в сердце и проникало во все конечности. Неудержимая улыбка дернулась в уголках рта. Печально, что сейчас я не могу ответить ему, что люблю его… но я не хочу его будить.
В любом случае, на этом не закончилось, как оказалось. Он начал повторять три заветных слова снова и снова. Сначала это было мило, и звук его голоса звучал как музыка для моих ушей, но затем я вдруг почувствовала, как тело начало клонить в сон, и заинтересовалась, остановится ли он вообще. Это было похоже на поток «Я люблю тебя», прорвавший так долго сдерживаемые ворота. С каждым повторением его голос становился мягче, пока нас обоих не убаюкало в сладкое неведение.

- О, боже, прости, Катара, я тебя не заметил!
Я очнулась, постанывая и жмуря глаза от яркого утреннего солнца.
- Ч-что?
Веселый, заливистый смех, обрушившийся на меня сверху, с утра мог принадлежать единственному человеку среди нас.
- Я чуть не наступил на тебя!
Я вскинула голову и увидела сияющее улыбкой лицо Аанга надо мной.
- Ну, я рада, что хоть кто-то спал хорошо, - проворчала я.
Его ноги приземлились рядом со мной, и он вскинул руки к небу, потягиваясь до треска в спине.
- Ага! Чувствую себя великолепно! Сделанная тобой и Тоф постель удивительна! Будет здорово, если вы сделаете такую еще раз! – он одарил меня игривой усмешкой и протянул руку, предлагая помочь встать с земли.
Всё, что я смогла сделать – улыбнуться, вставая и вспоминая прошлую ночь.
- Ха-ха, не рассчитывайте на это, мистер. Он обиженно надулся, сердце резко подскочило, рука – в его руке. Помнит ли он что-нибудь о ночи? О своем сне? Может, стоит рассказать ему, размышляла я. Хотя, зная его, он просто отмахнется или слишком смутится, чтобы говорить, даже если вспомнит. Может быть, позже…
«Позже» наступило слишком быстро на мой взгляд. Когда успел пройти день? Сегодня – последний день перед общей встречей, следовательно, наша последняя ночь тоже. Утром мы окажемся лицом к лицу с нашими страхами. Сокка сейчас кажется более нервным, чем был Аанг…
Солнце садилось, и я убирала остатки ужина, тихо напевая сама с собой. Жаль, что не могу понаблюдать за закатом… он на самом деле прекрасен. Убиралась я быстро, осталось последнее блюдо. Дурак Сокка и его дурацкая тарелка… удерживать меня от созерцания такого красивого заката!
Наконец, я закончила. Вытерла мокрый лоб и посмотрела на Аанга. Судя по смеху, его явно рассмешил Сокка одной из своих плохих шуток про мясо… глупый брат-чурбан, толкать свои шутки о мясе вегетарианцу Аангу… Я подошла к компании и улыбнулась Аангу, протягивая ему руку. Пришло время для «позже», сердце громыхало в груди, а инстинкты говорили действовать.
- Не хочешь пойти со мной на обрыв? – я махнула рукой в сторону заката, показывая, что хочу посмотреть его вместе с ним.
И улыбнулась еще шире, когда его лицо запылало красным, глаза быстро метнулись к Соке, а потом снова ко мне. Его улыбка – отражение моей, и он кивнул:
- Еще бы!
Сокка прищурил глаза на монаха, когда я взяла его за руку и потянула к краю скалы. Мы сели рядом друг с другом, впитывая глазами прекрасные цвета, переходящие друг в друга, создающие непередаваемые оттенки.
- Дыхание захватывает… - прошептал он рядом со мной, на глазах – ярко-оранжевые и темно-пурпурные отблески, как картина. Я подумала, что мои глаза выглядят похоже… только в моих глазах цвета соединятся с голубой водой.
- Сегодня ты тоже будешь хорошо спать?
Он вздохнул, плечи поникли.
- Да… Попробую. Просто…
- Вторжение, знаю… - прошептала я, завершая фразу. На минуту повисло молчание.
Он вдруг оживился, улыбаясь небу.
- Но, как вы и говорили, ребята, мы готовились к нему. Всё будет хорошо.
Я не стала говорить ему, что это прозвучало так, как если бы пытался убедить самого себя…
- Итак… - проговорила я, решив не отягощаться мыслями. – Разве у тебя были какие-то кошмары прошлой ночью?
- Ннуу… - пробормотал он, смотря влево и раздумывая. Потом покачал головой. – Не думаю. Я не просыпался с криками, а это уже что-то значит. Хотя не помню, что мне снилось… Хаха, за исключением черноты. Спасиииибо Гиацо за это.
- Это хорошо. – Черт. Не совсем то, что я ожидала… Я-то надеялась, что он запомнит свой сон, и тогда я смогу начать, не заставляя его краснеть. Сердце екнуло, стоило мне осознать, что я на самом деле пришла сюда, чтобы повторить ему сказанное мне во сне…
Я посмотрела на него и почувствовала, как лицо вспыхнуло под взглядом Аанга, отражая цвет его лица. Я усмехнулась и заулыбалась.
- Ты ничего не помнишь о своих снах прошлой ночью? – невинно поинтересовалась я, внимательно наблюдая за его лицом.
Даже до его ответа я могла просто СКАЗАТЬ, что он помнит и что очень хорошо знает, о чем я говорю. Этот парень умный.
Он неуютно заерзал, не зная, куда спрятать глаза.
- Ну, ты знаешь, всякие картинки…
Я наклонилась ближе, почти прижав свое тело к нему. Он уставился на колени, нервничая под натиском. Обычно он решительный и спокойный, но сейчас… Кажется, я застала его врасплох своей осадой. Постаралась сдержать ухмылку.
Я уже открыла рот, чтобы сказать что-то, но Аанг перебил меня.
- А что ты делала утром рядом с кроватью, когда я проснулся? – спросил он, с озорством сверкая глазами.
Теперь наступила моя очередь краснеть.
- Ну… я… Я не могла заснуть прошлой ночью, так что… хорошо, ты поймал меня – ха-ха – я просто…
- Наклонилась ко мне? – он изогнул брови, призрачная ухмылка дернула рот.
- Пффф, тоже мне! Я просто передвинулась туда, чтобы присесть и дать спине отдохнуть. Там скала приподнятая, очень удобно.
- Конеееечно, Катара.
Черт.
Серьезность настроя вернулась, когда я вздохнула и смело положила голову ему на плечо, совершенно поразив его. Солнце уже почти село, сумерки украсили небо, несколько сверкающих сердец мелькали среди облаков. Проигнорировав сдавленный вопль Сокки где-то на заднем фоне, я подумала, что тело Аанга вдруг стало напряженным. Могу почувствовать излучающееся тепло от его лица, и я уверена, что его плечо горячее от моей собственной щеки…
- Аанг, - медленно произнесла я. – Я… ты говорил во сне прошлой ночью.
Аанг резко вдохнул.
- Да?
- Мммм… И…
Я посмотрела на него, встречаясь взглядом с ним, отражаясь в его серых глазах, где поблескивали золотые искринки. Я пыталась дышать нормально, но это весьма затрудняло сбивающееся сердце.
- И...? – прошептал он, его дыхание – дух на моих губах.
- Я тоже люблю тебя…
Я задушила свое сомнение, едва сказав это, едва его губы прикоснулись к моим.
Последний свет дня тонул за горизонтом, когда мы остались вдвоем. Это прекрасно. Я старалась не обращать внимания на звуки обморока Сокки где-то позади… Братцу просто необходимо выспаться.

"Если я стараюсь быть милой, приветливой и утонченной, как учила меня мама, это не значит, что я не могу заехать вам пяткой в глаз, как учил меня папа". (с)

- … потом Тоф сказала «Лучше оставь это прозвище нам, милая» и мы засмеялись.
Аанг, Катара, Суюки и Тоф сидели кругом на полу в центре комнаты, сосредоточенно слушая Сокку, повествующего Катаре обо всём, что случилось, прежде чем она увидит место сражения Аанга с Озаем. Девушка уже слышала эту историю ранее от Аанга, но ей не хотелось разочаровывать брата. Прошло всего несколько часов с момента победы над Лордом Огня, и пятеро друзей решили держаться подальше от чужих глаз, пока Зуко разбирается с некоторыми общественными проблемами.
Он отдал им в распоряжение дом на территории дворца, и сказал, что придет и всех предупредит о времени его коронации, но, вероятно, до этого еще было несколько дней.
С тех пор группа была занята пересказыванием друг другу своих приключений в разных уголках войны.
Постепенно стемнело, да и компании нужно было отдохнуть. Суюки помогла Сокке подняться, и оба заковыляли в другую комнату. Катара зафиксировала ногу брата, как могла, но исцеление еще займет некоторое время.
Тоф просто улеглась на пол и закрыла глаза. Аанг не мог сказать – задумалась ли она, или просто дремлет, в любом случае, он решил не мешать ей.
Катара побрела на кухню, и Аанг заметил, что единственный остался сидеть на полу. Он встал и вышел на улицу, чтобы подумать.
Едва шагнув на балкон, о почувствовал, как в лицо ударил порыв свежего ветра, и внезапно осознал, что это первый порыв ветра за сто лет, в котором нет ощущения привкуса войны.
Аанг вскарабкался на балкон, сел на выступ, опустил подбородок на колени и просто стал наблюдать за землей Огня под ним. Он чувствовал, как этим людям плохо сейчас. Следующие несколько дней будут заполнены муками и колебаниями, пока правительство будет пытаться перестраиваться.
Аанга снова унесло течением мыслей. Катара видела, как Суюки, Тоф и он сам выгружают Озая из шара войны. Она видела свет магии энергии Аанга, и была вне себя от счастья, увидев его живым. Затем она рассказала всем о битве с Азулой, пока они возвращались в столицу Нации Огня. Убедившись, что Сокка, Суюки и Тоф контролируют Озая, Аанг отправился с Катарой на поиски Зуко с сестрой.
Подруга убеждала его забрать магию Азулы, как он сделал это с Лордом Огня, но, увидев, в каком состоянии маг голубого пламени, он отказался – решил, что она больше не представляет угрозы, и, если лишить ее сейчас еще и магии, то это будет все равно что смерть для нее.
Катара вернулась в комнату с двумя чашками чая. Она надеялась застать здесь Аанга, но не сильно удивилась, обнаружив его на балконе. Девушка вышла и попыталась привлечь его внимания, не испугав его.
- Аанг? Я принесла тебе чай. Хочешь?
Аанг слегка вздрогнул от ее голоса, но с благодарностью принял чашку, свесив ноги с края балкона.
Они немного посидели в молчании, просто слушая ветер, когда Катара решилась, наконец, заговорить.
- Можно задать тебе вопрос?
Аанг поднял на нее глаза и улыбнулся.
- Ты это только что сделала.
Девушка радовалась его вернувшейся способности шутить. Катара сильно беспокоилась о его возможном поведении после свержения Озая.
- Ха-ха. Очень смешно. Серьезно, можно я спрошу кое-что о твоем прошлом? Когда ты еще жил у монахов?
Казалось, что Аанг вздрогнул. Он не знал, что заставило Катару хотеть выяснить его прошлое, но подумал, что ничего ужасного не будет. И кивнул.
- Ну, я на днях подумала… ты всегда говорил, что у тебя были друзья по всему миру, но никогда не упоминал о друзьях-магах воздуха. В смысле, у тебя же был один или два действительно близких друга среди Воздушных Кочевников?
Минуту Аанг сидел молча. Он действительно не знал, как ответить на вопрос. Конечно, у него были друзья, жившие в храмах воздуха, но большинство из них перестали быть ими, едва узнав, что он Аватар.
«Все, кроме одного», - напомнил он себе.
Он решил рискнуть ответить.
- Да, были. Но большинство друзей стали ко мне относиться как к какому-то божеству, когда обнаружилось, что я Аватар, особенно те, кто жили в Южном Храме.
Аанг снова замолчал. Катара не была уверена, собирается ли он с мыслями, или она сказала нечто расстроившее его.
- Ты можешь не рассказывать, если не хочешь.
- Нет, все в порядке, я просто пытался сообразить, как сказать.
- Что ты имеешь ввиду?
Аанг задумался на мгновение, затем вздохнул.
- Ну, у меня был друг, который всегда оставался рядом и был со мной до конца. Но… наши отношения были… сложными.
Катара ожидала не совсем такого ответа.
- Что ты подразумеваешь под «сложными»?
- Наверное, надо рассказывать с самого начала. Моего друга звали Эвелин. Он выросла в Восточном Храме Воздуха, и мы видели друг друга лишь раз в месяц на выходных. Но в те дни мы были неразлучны.
Катара начала догадываться, куда он клонит, но боялась вмешиваться – ведь ее отношения с Аангом на данный момент… тоже сложные. Аанг почувствовал ее мысли прежде, чем она что-то проговорила.
- Нет, это не то, о чем ты думаешь. Ну, почти что, - Аанг еще раз вздохнул. Как же сложно объяснить.
- Хорошо, попробую еще раз. Нужно разъяснить кое-что о культуре Воздушных Кочевников, тогда всё, что я сказал, обретет смысл.
Катара, ощущая, что эта история может занять некоторое время, вскарабкалась на карниз и села в точности как Аанг, спустив ноги на землю.
- Давай, мне нравится такие истории, - честно ответила Катара. Она безумно любила истории Аанга о кочевниках. Просто он не так часто рассказывал их по некоторым причинам.
Аанг слегка покраснел от ее слов.
- Хорошо. Как ты знаешь, три из четырех Храмов Воздуха разделялись на мужскую и женскую половины. В Северном и Южном Храмы росли и учились мужчины, а Западный Храм предназначался для обучения женщин-магов. В Восточном Храме размещались все, в большинстве случаев уже семейные пары. То есть, не каждый кочевник становился монахом или монахиней, поскольку те сохраняют целомудрие.
Катара подозревала подобное, но никогда не поднимала этот вопрос в повседневной беседе. Она понимающе кивнула головой.
- Когда у кочевников рождается ребенок, он или она уже духовно находится в паре с кем-то противоположного пола. Затем, один раз каждый месяц в течение последующих шестнадцати лет своей жизни эти двое людей будут встречаться, разговаривать, станут друзьями, а, возможно, и чем-то большим. После сто девяносто второй встречи, которая приходится ровно на шестнадцать лет, пара остается в комнате на выходные, чтобы обсудить свое будущее. Если двое решат, что хотят быть вместе, тогда они женятся и отбывают в Восточный Храм. Если же нет, то девушка становится монахиней, а парень – монахом, и они отправляются учить магии воздуха детей, пришедших в храмы. Так что, это своего рода брак по договоренности, но с выбором.
Катара была потрясена. Она понятия не имела, что Воздушные Кочевники, группа людей, известных как независимый и беззаботный народ, имела такую четкую структуру, особенно касающуюся вопросов любви.
- И так я познакомился с Эвелин. Он была моей парой и моим самым близким другом.
Аанг улыбнулся про себя, и Катара чуть нахмурилась. Аанг в некоторой степени оказался женихом! Если бы всё случилось по-другому, эти двое уже решили бы свое будущее девяносто шесть лет назад. Катара почувствовала, как скручиваются внутренности, словно они на самом деле вступили в брак. Аанг слишком романтичен, чтобы стать монахом, тем более будучи помолвленным с кем-то, кого считает самым дорогим другом.
- Не волнуйся, Катара. Помни – на все есть причина, - Катара взглянула на Аанга, который казался таким счастливым, заново переживая все в памяти. Она улыбнулась и решила позволить ему раствориться в прошлом еще больше.
- Ты помнишь, как она выглядела? – девушка надеялась, что любой укол ревности не будет отражаться в голосе. Аанг не должен этого заметить.
- У нее были светло-каштановые волосы. Такого светлого цвета я никогда не видел. Другие девчонки обычно дразнили ее из-за этого, но он всегда дополнял цвет ее глаз, - Аанг снова остановился, пытаясь подобрать слова, чтобы описать этот цвет. – Синие. Как небо в летний день. Как будто чувствуешь прохладный ветер самым жарким летом. Или запах первого весеннего цветка.
Катара снова помрачнела. Он любил Эвелин. Это очевидно. Она собралась слезть с карниза, думая, что он закончил, но Аанг снова заговорил.
- Почти такого же прекрасного цвета, как и твои глаза.
Сначала Катаре показалось, что она не расслышала его. Он проговорил последние слова так тихо, что она вполне могла вообразить их себе.
Ей хотелось знать, о чем он думает.
- На что похожи мои глаза?
Аанг взглянул на нее. Сперва Катара чувствовала необычайную сосредоточенность в его взгляде, но потом поняла, что он смотрит ей в глаза – и сквозь них, словно пытается найти их истинный цвет.
- Твои глаза цвета океана после шторма. Они как звук веселого смеха от позабытого счастья. Как ощущение света полной луны.
Катара чувствовала, как глаза начинают наполняться слезами. Никогда она еще не слышала раньше, чтобы кто-либо так объяснял цвет. Внезапно она кое-что поняла.
- Значит… Глаза Эвелин были цвета счастья и уюта, да?
- Да. Цвета помощи в море беспорядка. Но твои глаза такие же, и даже больше. Твой цвет - это и цвет силы. Свободы и осознания, - Аанг вдруг тихо прошептал про себя. – Это цвет любви.
Катара снова улыбнулась, чувствуя, как краска расползается по щекам. Она знала, что чувствовала к Аангу. Теперь уже нет ничего, чтобы могло ее остановить от этого признания. Война окончена, скоро настанет мир, и все живы и здоровы.
- Аанг, ты хочешь узнать, какого цвета твои глаза?
Он кивнул и посмотрел в ее сторону. Катара уставилась в его глаза и вдруг осознала, как легко в них потеряться.
- Твои глаза цвета первого зимнего снега. Это как рано проснуться, чтобы увидеть восход солнца, как бежать сквозь дождь и остановиться, чтобы увидеть радугу, - Катара чувствовала, как их лица приблизились. Она продолжила. – Это то, что я чувствую, когда делаю это… - она быстро сократила расстояние между ними поцелуем. Сладким и невинным, но оба чувствовали страсть и жар. Катара отстранилась и открыла глаза одновременно с ним.
- Хм, думаю, я начинаю любить цвет моих глаз.
Катара ответила ему нежной улыбкой, почувствовав, как его руки схватили ее.
- Думаю, я начинаю любить его еще больше.

"Если я стараюсь быть милой, приветливой и утонченной, как учила меня мама, это не значит, что я не могу заехать вам пяткой в глаз, как учил меня папа". (с)

Я если честно подумал, что про "единственного друга" - он заведёт разговор о Гияцо, но не тут-то было...
Эвелин - близкая подруга Аанга значит? Ну, по описанию точь-в-точь Катара (да-да, ваш КЭП ), понятно почему Аангу было трудно рассказывать о таком друге близкому человеку, который является по сути тем же "близким другом". Про глаза промолчу, ибо new_airbender уже все написал и мне нечего добавить Ревность К. красива описана, естественно, в хорошем смысле этих слов. А конец, так вообще заставил расплыться в улыбке)
BlueArrow, спасибо огромное за перевод!©

Но действительно, зачем спорить, если фик (в нашем случае и перевод) получились шикарными .
Вот, уже и обсуждаем его в кой-то мере)

Аанг чистил шерсть Аппы, когда услышал крик Катары. Понадобилось несколько лишенных воздуха секунд, чтобы распознать в ее крике свое имя – пронзительно визжащее во всю силу легких, пугающее своим отчаянием.
Аанг знал, что его жена более чем способна держать себя в руках при опасной ситуации. Он знал, что во всем мире есть лишь несколько людей, которые могут быть лучше нее в честной схватке. Он знал, что она никогда не нуждалась – или хотела – чтобы он спасал ее от чего бы то ни было.
И он также знал, что оставил ее на кухне с их маленькой дочерью.
Четверть секунды ушло у него на эти мысли, и, бросив стукнувшую по камням длинную ручку щетки, он пулей летел по коридорам, призывая элементы, чтобы увеличить скорость и ловкость, и он вдруг резко остановился, чтобы не врезаться в противоположную стену и едва не потеряв землю под ногами.
«Пусть все будет в порядке, - молился он. – Будь в порядке. Это все, о чем я прошу. Будь в порядке».
Мысли наполнили простые видения: большие серые глаза, моргающие на него с лица цвета кофе с молоком, тонкие маленькие ручки, требовательно тянущиеся к матери, наклонившей, чтобы взять ребенка на руки, смех – ручонки зарываются в ее распущенные волосы.
«Я никогда ни о чем не просил, - напомнил он Року, Киоши и всем тем, кто был до него, когда путь до уже видневшейся в конце коридора двери вдруг оказался слишком долгим. Пусть так будет. Это все, что я прошу. Пусть они будут в порядке».
Он врезался в дверь, дернул ее, не отступая назад и едва не угодив себе в голову, и ворвался на кухню. Немедленно принял оборонительную стойку, перешагивая через порог и оглядывая комнату пронзительным взглядом, ставшим только острее за прошедшие годы.
Крови не было ни на стенах, ни на столе, всё выглядело в обычном порядке, как и всегда, за исключением маленького ручья каши из сахарного гороха, водопадом стекающей из перевернутой деревянной чашки. Чашка лежала напротив усевшийся на полу маленькой девочки, которая смеялась и хлопала в ладошки. Увидев отца, Сура весело завизжала и потянулась к нему пухлыми ручками, просясь на руки.
- Катара? – Аанг позвал жену, которая до сих пор стояла камнем и опиралась спиной на столешницу, вцепившись в нее трясущимися руками. Ее волосы веером торчали во все стороны.
- А? – выдохнула она, прижимая ладонь ко лбу и чуть покачиваясь. Аанг всё еще тревожился, но было не похоже, будто кому-то из причинили боль. Более того, Сура даже не выглядела расстроенной. Он повернулся к жене.
Дочь обиженно завопила, стоило отцу отойти, и на мгновение казалось, что она может зареветь, но потом ребенок снова обнаружил размазанную на полу кашу и решил, что намазать ее и на лицо будет лучшим вариантом действий.
Пол слегка плыл под ногами. Катара отдаленно слышала смех дочери сквозь шум в ушах, и Аанга, зовущего ее. Чьи-то руки обхватили ее плечи и потянули в кухню. Затем взгляд снова сфокусировался, предметы обрели четкие очертания.
- С тобой все в порядке? – спросил Аанг, встревожено глядя на ее растерянное лицо.
Она уставилась на него.
- Ты кричала, - напомнил он, ему все больше не нравилась эта отрешенность. – Что случилось?
- Ничего, - мгновенно ответила она. Внезапная улыбка озарила ее лицо. – Не ничего – что-то! Что-то случилось. Просто…
- Просто – что? Что?! – требовательно проговорил он, когда она оттолкнула его и кинулась к Суре, ликующе обнимая дочь и не замечая, что каша размазалась по ее тунике. Когда Сура грязной ручкой потянулась к косе матери, Катара передала ребенка Аангу, по-прежнему стоявшему в растерянности.
Сура вытерла испачканную кашей руку об его щеку, а затем потянулась укусить его за подбородок – больше сжимая деснами, чем реально кусая четырьмя зубами. Он рассеяно поцеловал ее в темный пушок волос на голове, наблюдая, как Катара лихорадочно роется по шкафам.
- Ты уверена, что все точно в порядке? – снова спросил он, когда она достала банку с мукой и запустила туда руку. – Может, тебе лучше присесть?
- Всё отлично, - перебила его Катара, сверкая еще одной ослепительной улыбкой. – Даже больше, чем отлично. Я в восторге! Я… так рада! Счастье!
- Я рад, что ты знаешь так много слов, обозначающих «счастье», - растерянно проговорил Аанг, усаживая ребенка на бедро. – Тебе точно не нужно присесть?
- Я сяду через минуту, - успокоила она его, вытряхивая лишнюю муку из руки. – Теперь придержи ее. И сядь.
- По-моему, тебе самой надо сесть… - продолжал свое Аанг, хотя сделал именно то, что она просила.
Встав рядом с ним и Сурой, Катара обхватила рукой его плечи и одновременно поднесла к верхнее губе малышки покрытый мукой палец.
- Любая инородная субстанция заставит ребенка чихнуть, - уклончиво пробормотала она. – Это единственный способ прочистить ему нос.
Сура гукнула, хватая палец матери и запихивая его в рот, как и многие малыши. Потом она остановилась, отпустила руку Катары, которая быстро отпрянула назад, и сморщила маленький нос, готовясь чихнуть.
Вместо того, чтобы пропустить удар, как это было чуть раньше, сердце Катары забилось быстрее. Воздух в комнате, казалось, зарябил вокруг девочки, когда она закинула назад голову, чтобы затем чихнуть, высвободив накопившийся в легких воздух. Это было далеко не так мощно, как однажды видела Катара у Аанга, но чиха оказалось достаточно, чтобы с грохотом свалить банки на стол, заставить занавески затрепыхать – и почти свалить Аанга, который был настолько поражен, что забыл, как вставать и едва не врезался в жену, пока не вспомнил, как работать ногами.
Сура потерла нос обеими ладошками и радостно рассмеялась, вытирая измазанное лицо о плечо отца.
- Она… то, что… то есть… - бормотал Аанг, глядя на макушку дочери, прижавшейся к его плечу. Тут же дочь одной рукой вцепилась ему в ухо и начала оттягивать.
- Я не думаю, что теперь ты последний маг воздуха, - легко ответила Катара, все еще улыбаясь и ласково гладя дочь по голове.
Следующие несколько дней Аанга будут видеть с улыбкой, граничащей с идиотской, но сейчас все, что он мог сделать – это обнять свободной рукой Катару и наклониться, чтобы поцеловать жену. Суру, видимо, не сильно беспокоил тот факт, что на данный момент родители заняты друг другом, а не ею. Она сидела тихо, а когда они закончили свой странный ритуал, выплюнула гороховую кашу на закуску.
Папа засмеялся и еще раз поцеловал ее в лоб.

"Если я стараюсь быть милой, приветливой и утонченной, как учила меня мама, это не значит, что я не могу заехать вам пяткой в глаз, как учил меня папа". (с)