Каждое утро в восемь тридцать в убежище уравнителей наступала траурная тишина. Редкие воители революции боязливо высовывали носы в сумрачные коридоры, переговаривались благоговейным шепотом и ходили на цыпочках, опасаясь даже приближаться к личным покоям их лидера.

Серо-зелёный от переживаний Лейтенант стоял на страже у двери Амона, готовый приготовить на завтрак хорошо прожаренный шашлык из каждого, кто посмеет нарушить священные комендантские полчаса. Из комнаты революционного вождя за версту несло флюидами с пожеланиями самой мучительной смерти всему живому.

Закинув ноги на стол, лидер уравнителей раскачивался на стуле и горестно смотрел на ровную шеренгу из косметических карандашей и тюбиков с кремами перед собой. На полу тут и там валялись вырванные и скомканные газетные листы вперемешку со страницами из лучших дамских журналов Репаблик Сити. Каждое утро Амона начиналось с того, что он неохотно, но решительно усаживался перед зеркалом и принимался с тихой яростью ненавидеть весь мир. В первую очередь ту его часть, которая придумала косметику.

Начав день на подобной радостной и позитивной волне, он впадал в своё стандартное угрюмо-устрашающее настроение, с наслаждением вонзал нож в очередную фотографию Аватара Корры на первой полосе свежего номера газеты, затем надевал маску и выходил из комнаты, пинком открыв дверь. Лейтенант нервно вздрагивал, уравнители вытягивались по струнке и обливались холодным потом от ужаса.

Но сегодня на шею Амона, бодро болтая ножками, уселась зелёная тоска – он с унынием думал о тяжелой доле и несправедливости судьбы всех революционных лидеров в истории. Аватар Корра озабоченно поглядывала на него с первой полосы, явно недоумевая по поводу таких радикальных изменений в распорядке дня.

Амон мечтательно думал, как хорошо было бы сейчас зависнуть где-нибудь в баре под развесёлые вопли пьяных сотоварищей, или, например, сделать «дружеский» визит к этому республиканскому буржую Сато, чтоб не обдирал его уравнителей, как последнюю липку за свои технические усовершенствования… И уж точно не думать о всяких вздорных малолетках с манией величия и тремя стихиями за плечами.

Замечтавшийся лидер революции неожиданно с грохотом навернулся со стула и тут же молниеносно вскочил, отшвыривая прочь крамольные мысли.

- Революция требует жертв! – раздраженно рявкнул самому себе Амон и решительно схватил тональный карандаш. Отражение в зеркале с садизмом оскалилось в ответ, несказанно радуясь возвращению хозяина.