Романс – произведение изначально ориентировано на развитие именно романтических отношений между некоторыми, а иногда и всеми персонажами. Проще говоря, перед нами мелодрама с элементами фантастики.
Комедия - характеризуется юмористическим или сатирическим подходом. Источником смешного являются события и обстоятельства или внутренняя суть характеров.
Трагедия – изображает действительность заостренно, как сгусток внутренних противоречий, вскрывает глубочайшие конфликты реальности в предельно напряжённой и насыщенной форме, обретающей значение художественного символа.
Драма – изображает, преимущественно, частную жизнь героя и его острый конфликт с обществом. При этом, акцент часто делается на общечеловеческих противоречиях, воплощённых в поведении и поступках конкретных персонажей.
Дарк – история с рекордным количеством смерти, насилия, жестокости и боли. Гротескные описания и фатальные случайности. Часто заканчивается смертью, по крайней мере, одного персонажа.
Кроссовер - объединяет в себе попытки перекрестного опыления различных кино и прочих вселенных, вытекающих в совместное действие или отношения персонажей из совершенно разных историй.
Слепые барсуки! За что это свалилось на ее голову? Невысокая девушка в зеленом платье сердито топнула ножкой. Листики на миртовой веточке в высокой прическе согласно качнулись: и правда, за что? К своим двадцати годам Тоф Бей Фонг не только была одним из лучших магов в Царстве Земли, наследницей богатого рода и настоящей национальной героиней – она к тому же входила в Совет Учителей, что накладывало определенные обязательства. Из-за своих проклятых обязательств она и была вынуждена возиться с этим странным парнем. Через некоторое время после окончания войны стало ясно, что в отдаленных районах Царства или совсем нет магов земли, или те, что есть, не получили должной подготовки и потому не могут использовать свои возможности в полную силу. Мастера из городов и деревень, меньше пострадавших от войны, ехать никуда не желали – понятное дело! Тогда была в спешном порядке создана комиссия, учитывавшая и распределявшая на обучение магов из отдаленных провинций. Царству Земли нужны были тысячи магов! Земля, измученная столетием войны, нуждалась в очищении и лечении. Разрушенные деревни и дороги надо было восстанавливать. Система доставки грузов работала из рук вон плохо. Однако, как водится, государственная комиссия быстро погрязла в бюрократии и взяточничестве. Талантливым провинциалам, которые желали быть полезными своей стране, приходилось месяцами дожидаться приема у чиновника, выдававшего справку, печать на которой ставил его коллега за соседним столом … в порядке очереди по записи в конце следующего квартала. Многие, не выдержав волокиты и будучи не в состоянии оплачивать съемный угол в Ба Синг Се, уезжали назад, в сердцах посылая проклятия всем чинушам. Примерно через пять лет после Победы Аанг очередной раз посетил Ба Синг Се, что называется, с официальным визитом. Его принимали на высшем уровне, для него и его друзей были открыты все двери. Все двери из тех, что существовали официально. Аангу показывали школы магии земли для детей и индивидуальные занятия со взрослыми. Дети смеялись шуткам Аанга, маги, проходившие переподготовку, кланялись и рассказывали, как рады они иметь возможность учиться по-настоящему, но все это была лишь парадная сторона дела. Аанг прибыл в столицу с побережья, он видел своими глазами, как обстоят дела в тех местах и с каким трудом налаживается мирная жизнь. Аватар недолго оставался в Ба Синг Се и вскоре отправился в Омашу. И, конечно, по пути он навестил загородную усадьбу Бей Фонг. Там после радостных приветствий, рассказов о последних новостях и дружеского ужина он позвал Тоф на разговор тет-а-тет. Никто не знал, о чем они собираются беседовать, но Катара на всякий случай предложила им пойти в парк подальше от дома: "Как можно дальше, дорогой". Предусмотрительность Катары оказалась совсем не лишней. Тоф вернулась сердитой, Аанг довольным, а на утро садовник едва не упал в обморок от вида раскуроченной липовой аллеи. Так Тоф Бей Фонг стала главой Совета Учителей. И она не раз потом пожалела о своем решении! Совет Учителей стал известным негосударственным объединением магов, добровольно учивших других. Скоро в Совете было около пятидесяти сильных магов, и как ни ставили чиновники им палки в колеса (разумеется, с улыбкой и под предлогом содействия), дело потихоньку налаживалось. Одна беда: к Тоф в ученики хотели решительно все. Она почти привыкла утром спотыкаться о спящее тело очередного самородка из дальней провинции, приехавшего учиться у Великой Слепой. Он проделал долгий путь с обозом торговцев и в одиночку на конестраусе, шел пешком и ползком, отдал последние деньги за билет на речной паром, и вот, оборванный и голодный, он перед лицом Тоф клянется слушаться ее во всем, только возьмите его в ученики! Тоф посылала претендента на кухню к экономке поесть и помыться, а после полудня на площадке, образовавшейся на месте бывшей аллеи, экзаменовала талантище из Вилков-под-Горой. Она почти привыкла слушать расстроенные вопли и уверения, что надо только потренироваться, и все у него получится: он же лучший маг в своей деревушке. Покачав головой, Тоф приказывала выдать ему узелок с едой и деньги на обратную дорогу и выпроваживала провалившегося претендента. На бездарей она свое время не тратила: их было слишком много. Для нее показательно было и то, что по большей части они все же осознавали свою никчемность и уходили сразу после экзамена. Тоф не знала, что на выходе из усадьбы некоторых неудачников поджидал внук экономки, который совал им глиняный кружок с изображением летающего кабана. С таким ярлычком можно было попытать счастья у тех, кто все же удостоился чести учиться у госпожи Бей Фонг. Но с этим – слов нет, как его назвать! – не помогало ничто. Он осаждал ее дом три недели, снова и снова находя способ проникнуть на территорию усадьбы, чтобы упасть ей в ноги. Он говорил, что умрет, если Тоф не будет с ним заниматься. Она слышала подобное от многих, и на нее не действовали такие уговоры. Но этот парень не сдавался. Что раздражало ее больше всего: она не всегда могла разобрать, где правда, где ложь в его словах. В присутствии Тоф его жалкое сердчишко начинало колотиться, как у зайца, вибрации земли были такими, что она могла только махнуть рукой, даже не пытаясь понять, что это с ним. Судя по голосу, он уже не безусый юнец, можно сказать, мужчина. Высокий, косая сажень в плечах и вроде не дурак – мог бы найти себе лучшее занятие в жизни, но не желает понимать, что ему никогда не стать хорошим магом. И почему охрана ему сочувствует и делает вид, что не замечает, как он перелезает через изгородь? Однажды Тоф подкараулила его сама рано утром, когда он, ругаясь вполголоса, лез через колючие ветки боярышника в дальнем углу парка. – Слушай, как тебя там, – без предисловий обратилась к нему Тоф, и непрошенный гость так и замер в цепких объятиях боярышника. – Я понимаю, что ты парень упертый и долго еще можешь испытывать мое терпение. Но, не будь я Тоф Бей Фонг, я не буду тебя учить, потому что у тебя нет даже половины дара многих из тех, кто уходил отсюда несолоно хлебавши. Если я буду заниматься с каждым посредственным магом, который ко мне приходит, у меня не будет времени на действительно толковых учеников. Усек? А теперь слезай с моей изгороди и топай домой. Он, конечно, понял Тоф по-своему: спрыгнул на землю, поклонился и снова завел песню о том, что для него эта учеба – вопрос жизни и смерти. К своему ужасу, она чувствовала, что он не лжет. И еще чувствовала на себе его взгляд. Непривычный такой взгляд, от которого она – страшно подумать – смущалась! К исходу второй недели за него просили все домочадцы и даже Кана, очень талантливая девочка, учившаяся у Тоф в то время. Кана радовала ее своими успехами, и было ясно, что скоро она вернется в родные края, чтобы там приносить пользу людям. Так этот нахал смог о чем-то пошептаться с ней и переманить на свою сторону! С тех пор Кана таскала ему по вечерам еду с кухни и иногда вздыхала в присутствии Тоф: мол, упорство некоторых людей не может не вызывать сочувствия. – Его упорство достойно лучшего применения, – ворчала Тоф, прекрасно понимая, о ком речь. И он уломал-таки несгибаемую Бей Фонг! Вот уже месяц, как она ежедневно гоняет его по карьеру, расположенному за городом, и досадливо морщится, когда у него все выходит не так. Да, и она запомнила, наконец, его имя – Чжонг Ун. Пока умница Кана оттачивает приемы магии песка, Чжонг, кряхтя и сопя, поднимает в воздух камень, неимоверным усилием посылает его в цель и – блистательно промахивается. Тоф хмурит соболиные брови. Такой убогой техники не было ни у одного из ее учеников. Он безнадежен. – Смотри, Чжонг, показываю который раз. Встань так, чтобы ступни как можно сильнее упирались в землю. Чуть-чуть присядь, руки вперед. Потом правое плечо идет назад, левое перед. Легко – заметь, не со всей дури, а легко и аккуратно – поднимаешь камень, а потом сильным пассом посылаешь его вперед. Усвоил? – Да, учитель Тоф, – кланяется ей здоровенный детина. – Тогда встань правильно. Чжонг старательно раскорячивается, пытаясь принять нужную позу. На лоб ему падет тонкая прядка темных волос, намокших от испарины. – У-у-у, нет! Опять не то! Тоф подходит ближе и начинает поправлять его: – Руки слишком высоко, ты же не в плен сдаешься, а наносишь удар. Тверже упирайся в землю: при такой несбалансированной стойке тебя и младенец собьет с ног. Она едва достает до плеча своему ученику, но уверенными движениями разводит его руки на нужную ширину, наклонившись, постукивает маленькими ладошками под коленями, заставляя согнуть их под правильным углом. – Вот, теперь хорошо. Стой так до полудня. Чжонг даже не вздыхает в ответ то ли от усталости, то ли не решаясь возражать. Но Тоф чувствует внутреннюю дрожь, которая всегда возникает в нем, когда она приближается. От него идет волна неуверенности и еще каких-то колебаний, которые Тоф не может истолковать. И еще она знает, что иногда он смотрит на нее, затаив дыхание. Такой сильный, а боится девушки! Нет, она, конечно, понимает и сама, что ему есть чего бояться: при своей обманчивой хрупкости Тоф может легко справиться с ним при помощи магии земли, и все же… У него развитые мускулы, хорошо поставлен удар – это Тоф поняла еще в первый день. В обычной рукопашной схватке Чжонг был бы серьезным противником, хотя во время экзамена он явно не продемонстрировал всей своей силы, видимо, боясь навредить ей. Тоф тогда здорово разозлилась, поняв, что Чжонг ее щадит, и задала ему по первое число! Но что он делает у нее в учениках – это было загадкой для Тоф до сих пор. – Не наклоняйся вперед! – командует она через пятнадцать минут. – Не заваливайся назад! – прикрикивает на ученика через полчаса. – Нет-нет! Ты снова стоишь, как в танцах, а надо стоять, как… Как будто ты на скользком льду. Тоф проходит у Чжонга под руками и снова начинает поправлять стойку. – Выдохни, выпрямись, плечи расслабь. Живот убрать! Напряги мышцы с внутренней стороны бедра, ноги вот так, – она ребром босой ступни подталкивает его ногу, и вдруг Чжонг падает прямо на нее, да так неожиданно, что Тоф даже не успевает сделать перекат в сторону. – Учитель! Простите, учитель! – ее персональный кошмар уже вскочил на ноги и помогает подняться ей. – Вы сказали представить, что я на льду – я представил, и… – И поскользнулся? – Тоф вне себя от ярости. – Сколько можно говорить: пока не овладеешь исходной позицией, даже простейшие приемы у тебя не получатся! А если раздавишь учителя, то так и останешься невеждой! Вывалял меня в пыли и доволен! – Простите, учитель! – Чжонг бросается отряхивать ее дрожащими руками. Идиот! Теперь он ее еще и лапать будет! – Уберррри руки! – рычит Тоф и еле сдерживается, чтобы не закатать Чжонга в асфальт прямо здесь. – Кана, хватит хихикать! Ученица замолкает, чтобы не сердить ее еще больше, но Тоф все равно чувствует, что Кана улыбается во весь рот. Хм, и, кажется, Чжонг покраснел – Тоф откуда-то это тоже знает. Дурачок! Он еще и стеснительный, как девица на выданье! – С меня на сегодня довольно! Кана, до обеда тренируешь песчаную волну, потом делай что хочешь. Чжонг, – глубокий вздох, – отрабатывай боевую стойку. – До обеда, учитель? – Весь день! – взвивается Тоф и потом добавляет вполголоса: И то мало будет. Тоф не спеша удаляется из карьера по направлению к саду, но до ее чуткого слуха доносится слабый шепот Каны: "Эй, выше нос! Рано или поздно будет подходящий момент, чтобы признаться ей, а пока…" И почему у нее такое чувство, будто она одна не знает, что происходит?
