Nato, да, дразню! Только с продой, видать, поа не складывается. Я на фестиваль уезжаю, а потом в кранкенхауз, млин(

Matti, не говори ерунды, плиз)))) Выкладывай! Я буду читать!

Zor, да не за что=)

Да, Зутара, Зутара безбожная, и даже собственно сказка зутарщиной пахнет. Номя всё равно Зумейщица. Вывод: Мэй я тоже впихнула. И пусть эти пейринги не спорят, а дополняют друг друга!

http://www.katara.ucoz.ru/publ/1-1-0-40

Добавлено (2007-09-01, 01:36)
---------------------------------------------
Не, я так не играю! У меня чё то не находит этой сказки

Владение русской орфографией как владение кунг-фу - настоящие мастера не применяют его без необходимости, однако их умения видны в каждом их движении. © кто-то с БАШа.


Предметы: Суприсфериальный Огненный Клинок (+15 SP, +5 PP), кольцо с сапфиром, кольцо с изумрудом

Итак, СТАРАЯ СКАЗКА!
Разум пребывал в какой-то смежной реальности, а ноги, казалось, шли сами по себе, абсолютно не считаясь с мнением хозяина. Он тщетно пытался убедить себя, что пришёл сюда случайно, но какой-то надоедливый внутренний голос отчаянно вопил, что это не так, и был, как всегда, прав. Этот заботливый «квартирант», поселившийся в голове полгода назад, слишком часто вмешивался в жизнь хозяина своими советами, пропитанными мудростью, к которой не прислушивались, и лёгкой ехидцей, на которую злились, не раз помогая сохранить в целости тело и дух. Но сегодня, похоже, всепонимающий глас не слишком сопротивлялся, позволяя человеку карабкаться вверх по склону, приближаясь к обрыву.
И вот он уже стоит на самом краю утёса, а под ногами бешено клокочут волны, налетая одна на другую и остервенело кусая отполированные временем камни пенными губами, точно бешеные псы. Но сверху до воды ещё далеко-далеко-далеко.
Некоторые думают, что когда-то у него было всё, но он не сумел этим воспользоваться, ибо вещи, дарованные от рождения, имеют свойство исчезать, если вовремя не докажешь, что ты – это Ты, и ты достоин. Другие же полагают, что у него никогда ничего не было, и презрительно морщат носы, глядя в сторону того, кто сейчас склонился над обрывом. Этот человек не спорит ни с первыми, ни со вторыми. Он думает, что ему всё равно. Он считает, будто знает, кто виноват. Он осознаёт, что неправ, но продолжает ошибаться, потому что так легче жить, потому что на большее сил не осталось.
Отец хотел, чтобы линия его жизни была соткана из отрезков, из тоненьких таких чёрточек, ограниченных двумя точками, каждая из которых означала бы достижение поставленной задачи и вместе с тем начало нового пути, ещё одного стремительного, беспощадного рывка вперёд, к другой победе, до следующей точки. Есть только большая цель, а с всякими мелкими проблемами пусть за него разбираются слуги.
Линия его жизни. Сплошная чёрная линия, пересекающая белую душу. «Прости, отец, ты не смог меня вот так зачеркнуть!»
Он смотрит вниз и улыбается. Его забавляет тот факт, что, будь он в своё время послушным ребёнком и держи язык за зубами, то никогда не узнал бы, что жизнь состоит из мелочей, а мудрость приходит не только из книг, но и когда начинаешь терять по-настоящему.
Он смотрит вниз и улыбается. Он рад, что скоро всё закончится, закончится не так, как полгода назад закончилось у остальных. Он не видел, как сжигали заживо сестру и отца, как обезумевшая толпа терзала безжизненное тело дядюшки. В тот момент он постигал, каково это – держать на руках истекающее кровью существо, так просто и без раздумий отдавшее за тебя свою жизнь. «Живи! – сказала Мэй. – Пообещай, что будешь счастлив, и тогда я смогу улыбаться». Как ему удалось спастись? Как он жил всё это время? Память мудро молчит, а у людей не стоит и спрашивать.
Человек сжал кулаки и решительно шагнул вперёд, провожая взглядом мелкие камешки, отвалившиеся от края утёса и летящие навстречу гибели. Ему это действительно интересно, потому что он – следующий. Уж лучше отдаться воле волн, нежели повстанцев из родного государства, мечтающих полностью уничтожить королевскую семью, возвращая лишь малую частицу той боли, что испытали матери, жёны и дети, провожая на фронт тех, кому не суждено вернуться.
Ещё один шаг – и нет больше почвы под ногами. Люди летают вниз, потому что опускаться легче, нежели подниматься. И он не был исключением. Говорят, что в последние минуты жизни, когда ничего уже не изменить, самоубийца хочет повернуть вспять. Да, говорят, но вот только он хотел всего лишь ощутить в последний миг прикосновение ледяных пальцев океана. Но вместо этого тело утонуло в чём-то мягком и пахнущем терпкой смесью свежего сена и морского ветра.

Когда Зуко разлепил усталые веки, ему показалось, что он видит бескрайнее синее небо. Но через несколько секунд сфокусировавшийся взгляд сжал это небо до одной пары сиих глаз, наивно хлопающих пышными ресницами. Принц попытался приподняться, но резкий приступ боли, взорвавшийся в районе груди, повалил юношу обратно.
- Не двигайся, тебе вредно, - заботливо прошептала девушка, укрывая принца подобием одеяла, на скорую руку сплетённым из травы. – Ишь, чего вытворяет! Нашёл же вышку понырять! Да если бы не Аппа, случайно пролетавший снизу...
Катара говорила ещё и ещё, звонким голоском нарушая предрассветную тишину, но Зуко не слушал. Всем его вниманием завладели эти чудесные тонкие пальцы в мелких мозолях, так невесомо, но уверенно расправляющие одеяло. И лишь хруст какой-то сломавшейся старой ветки заставил юношу отвлечься.
- Спи давай, тебе необходимо. – Катара права. Но что это за тон такой? Вроде бы не приказ, но и ослушаться невозможно. Принц только хмыкнул и заёрзал под одеялом.
- Ну, ладно... – Ему показалось, или голос девушки стал мягче? – Хочешь... Хочешь, я тебе перед сном сказку расскажу? Старая сказка такая, раньше её мне с братом Пра-Пра на ночь читала.
Зуко смотрел на неё с плохо скрываемым удивлением. Вроде бы сказки только детям рассказывают... Хотя... Когда он был маленьким, перед сном его либо запугивала страшилками Азула, либо вообще никто ничего не рассказывал. Сказка на ночь... Интересно, как это?
Истолковав затянувшуюся паузу, как знак согласия, Катара начала повествование.

- Жил был на свете принц, гордый и непокорный. И звали его Солнце. Каждый день появлялся он на небосводе, озаряя мир своим присутствием и разгоняя мрак. Принц Солнце был способен дарить людям свет, но всегда смотрел на них сверху вниз и позволял любоваться собой лишь на расстоянии, да и то совсем короткое время, ослепляя непокорных. И он думал, что был счастлив.
Но вот однажды солнечный принц глянул вниз на землю и увидел Лужу. Вроде бы, обычная лужа, но что-то в ней было не так. Приглядевшись повнимательней, Солнце понял: прямо из этой Лужи на него смотрело его собственное отражение, и там он не казался себе таким всесильным и недосягаемым, каким считал себя всё это время. Более того, люди, те самые, коим лишь разрешено смотреть на Солнце снизу вверх, да и то только малость, чтобы не ослепнуть... Люди то и дело наступали на Солнце и превращали его прекрасное отражение в бесформенное пятно.
«Какая наглость!» - подумал принц и начал нещадно нагревать землю, чтобы испарить гадкую Лужу, посмевшую так оскорбить его высочество.
- За что же ты убиваешь меня, принц? – заплакала Лужа.
- Ты ещё спрашиваешь! – с негодованием ответил Солнце. – Как же ты, жалкая Лужа, посмела позволить людям топтать меня, меня, дарящего свет?
Помолчала лужа, а потом ответила.
- Но Луна никогда не была против... А она тоже дарит свет!
- Луна? Кто такая Луна?
Но Лужа испарилась прежде, чем успела ответить. И тогда принц Солнце впервые задумался о том, кто же освещает людям путь, когда он уходит с горизонта. Эта мысль не давала ему покоя, поэтому в один прекрасный день он решил чуточку задержаться на небосводе и посмотреть, кто же так незаметно ходит вслед за ним.
И в ту ночь он увидел её. На небосводе появилась Луна. Солнце даже не понял сразу, откуда она взялась. Когда сам принц выходил к людям, он окрашивал небо в алые тона, которые дозволено носить лишь королевским особам, чтобы сразу дать обывателям понять, что за важная персона перед ними. А Луна... Она просто взялась из ниоткуда, блёклая такая... «Сразу видно – простушка! - подумал про себя принц Солнце. – Разве может она сравниться со мной?»
Принц хотел было уже уходить, как случилось невероятное. Рядом с Луной засветился огонёк. Потом ещё один. И ещё! И ещё! Миллионы, нет, миллиарды огоньков, подмигивающих друг дружке и рассказывающих какие-то диковинные истории, слушая меткие замечания Луны.
- Кто вы? Кто?!!! – закричал принц Солнце. – Откуда вы взялись?!!
- Мы – Звёзды, - ответили огоньки. – И ниоткуда мы не взялись, мы всегда здесь были, на этом самом небе.
- Но тогда почему я никогда не видел вас? – не унимался принц.
- А потому, что мы боялись сгореть от твоих лучей и твоей гордыни, - сказали Звёзды. – А у Луны, хоть она и не принцесса, свет мягкий, и мы можем с ней поболтать на равных! И поэтому Луна никогда не бывает одна!
После этих слов принцу Солнце стало грустно. И грусть эта была настолько сильная и безутешная, что на прекрасном теле Солнца появились пятна, почти незаметные, но всё-таки пятна. Просто принц осознал, что всю свою жизнь он был на небосводе один-одинёшенек и своими не в меру жгучими лучами отталкивал от себя других. И чем больше Солнце слушал весёлое щебетание Звёзд, тем сильнее ненавидел себя и свою гордыню.
Луна внимательно посмотрела на принца Солнце и, увидев, что тот осознал свою ошибку и готов измениться, пожалела его и нежно дотронулась хрупкими шёлковыми лучами.
- Не горюй, Солнце! – сказала она. – Теперь ты не будешь так одинок! Мне жаль, я не смогу всегда быть с тобой, потому что людям плохо по ночам без моего света. Но раз в месяц, так и быть, я буду уходить с поста, и мы станем проводить эту ночь вместе!
И тогда Солнце и Луна переплели свои светящиеся лучики и исчезли, оставляя неугомонным звёздам лишний повод для сплетен.

- Вот так и возникло новолуние, - закончила Катара, не надеясь, что её до сих пор слушают. Но Зуко не спал. Он смотрел в лазурные глаза девушки-мага и изумлялся, как же можно было перепутать их с небом, ведь они гораздо более бездонные и прекрасные. Усилием воли принц оторвал взор от притягательных очей и пробежался глазами по небу. Зуко сощурил глаза и усмехнулся.
- А ведь сегодня как раз ново... – Изящная девичья ладошка закрыла ему рот, не дав закончить фразу.
- Тссс! Не разговаривай, тебе вредно! – Катара с показной серьёзностью сдвинула брови и собралась сказать что-то ещё, как вдруг осеклась и залилась румянцем. – Зуко, ты... Ты...
Да, он целует её пальцы, эти самые пальцы, способные быть и ласковыми, и строгими одновременно. Она смущена, но не в силах отдёрнуть руку. Он превозмогает боль и привстаёт на локте, губы тянутся и забирают частицу её дыхания и, кажется, она тоже ждала этого. Может быть, он не Солнце, и она не Луна, но зато у них – по-настоящему.
Боковым зрением Зуко заметил падающую звезду. Помнится, когда-то давно дядя рассказывал, что по стародавней легенде души умерших, уходящие жить на небо, превращаются в звёзды.
«Это ты, Мэй? Откуда ты узнала, что уже можешь улыбаться, как обещала?»

Овари дес!

Hvoarang, спасибище! Тронута!!!! (и тронулась!)
пы. сы. А я думала, долго - это листов 50 в Ворде... а тут всего 3(

MerCrow, млиин... Когда я читала твой отзыв, то потихоньку сливалась цветом с помидорами на подоконнике... Таких комментов я ещё не припомню) Надеюсь, я заслужила хоть малую часть тех комплиментов, которыми ты меня осыпал. На самом деле я действительно предпринимаю попытки стать автором оригинальных произведений, и поэтому твои слова мне как бальзам на душу! Спасибище!

Обезьянка.

Красное и белое. Белое и красное.
«Ты никогда не сравнишься с Цуки!»
Для него – случайные слова. Для неё – обвинение и приговор.
Красное и белое. Белое и красное.
Ловкости и силы ей не занимать. От отсутствия остроумия она тоже никогда не страдала. Хоть она в жизни не придавала особого значения своей внешности, какая-то часть её подсознания упорно веровала, что и здесь она не уступает Цуки. Так чем же эта раскрашенная девица может превосходить её? Неужто своей манерой скрывать лицо за тонной грима?
Красное и белое. Белое и красное.
Тай Ли неловко вертела в руках помаду, вытащенную из косметички Азулы, и белила, тайно извлечённые из рукава Мэй. Для того чтобы добыть эти сокровища, девушке пришлось применить добрую часть всех тех трюков и приёмов, которыми она овладела за годы выступления в цирке. А теперь... что с этим делать? Отсутствие опыта в использовании косметики голосовало против Тай Ли.
Циркачка дрожащими руками открутила крышку у баночки с белилами. Так, посмотрим... Наверняка раскрашивание себя не слишком отличается от декорирования красочных цирковых вывесок. Мазок, ещё мазок... Неплохо. Совсем, совсем неплохо! Теперь настала очередь помады. Оказывается, она имеет свойство ломаться, когда её выкручиваешь слишком много... Ну ничего, Азула себе новую купит, не нищенка. Отлично! «Свет мой, зеркальце, скажи! Кто на свете всех милее, всех румяней и белее?»
В зеркале была не Тай Ли, а какая-то незнакомая девочка. Незнакомая накрашенная девочка, чем-то похожая на одного из тех клоунов, с которыми Ли доводилось работать.
Девушка много вспоминала о цирке. Особенно часто её мысли возвращались к двум забавным синеносым обезьянкам. Самец и самочка. Раньше Тай Ли испытывала искреннюю жалость, глядя на то, как эти создания мечутся по клетке туда-сюда, туда-сюда. Теперь же, кажется, она охотно поменялась бы местом с павианшей. Ведь цирковых животных держали парами...
Самец и самочка. Такие похожие и такие разные одновременно. Нос самца был окрашен в праздничный небесно-синий цвет, а самка была блёклая и невзрачная. Природа распорядилась так, что в период брачного сезона каждый самец демонстрировал свой раскрашенный облик и звонкий голос, чтобы тусклая и неприметная самка выбрала именно его. У людей же всё наперекосяк. Это девушки накладывают на себя тонны косметики, чтобы понравиться парню.
«Значит, пытаясь быть лучше, я хочу, чтобы меня выбирали?»
Ещё в годы учения в академии мамочка, заплетая дочке косичку на макушке, любила повторять: «Никогда не бегай за парнями, милая! Слышишь, никогда! И старайся всегда иметь несколько ухажёров, чтобы у тебя был выбор».
«Хочу выбирать! Не хочу быть выбранной!»
И о чём она только думала? Она должна понравиться ему такой, какая есть, и никакая Цуки её не остановит!
Глубокая пиала с плескающейся в ней прозрачной жидкостью. Сейчас вода коснётся лица и станет мутной. За яркой маской не видно истины. А вода смывает краску.
Кажется, он из племени воды, так?

на портале: http://www.katara.ucoz.ru/publ/1-1-0-42
******

И на закуску: маленькая стёб-зарисовочка.

Сцена из второго сезона.
Айро: Знаешь, почему меня называют Драконом Запада?
Азула: Не-а, не знаю.
Айро: *набирает в лёгкие воздух, раздувается, открывает рот. Но вместо обещанного пламени изо рта валит дым и хлещет коричневая жидкость.*
Азула*облитая с головы до ног*: Дядя, ты не дракон. Ты – сломавшийся душ!
Айро: Гомен, гомен! Не надо было пить столько чая, старый идиот(((